Автора нет - Государственная Третьяковская галерея

Икона была привезена из Константинополя в Киевскую Русь в начале XII века. Это одно из величайших произведений византийского искусства комниновского периода (1057–1185) — времени подлинного художественного расцвета, высшая точка в развитии всех тех стилистических особенностей, которые определяют понятие «византинизм». От первоначальной, очень тонкой по исполнению, живописи сохранились лики Марии и Младенца, фрагменты одеяния. Богоматерь держит Младенца на руках и, склонившись, прижимается к нему щекой. Такой извод называется «елеус», что в переводе с греческого означает «умиление». Лирическое начало здесь соединено с глубокой печалью, которую выдает скорбность лица Марии. Необычайно сосредоточенной серьезностью отличается и лик Младенца. Редкостная эмоциональность, тончайшая живопись, духовная наполненность образов делают эту икону византийского мастера непревзойденным произведением иконописи.

В 1155 князь Андрей Боголюбский перенес образ во Владимир, с тех пор икона стала называться «Владимрской». В 1395, когда у стен Москвы стояло войско хана Тимура, «Владимирская Богоматерь» была перенесена в Успенский собор московского Кремля, где и оставалась до 1930, когда икону передали в музей. С сентября 1999 она находится в Храме-музее Святителя Николая в Толмачах при Государственной Третьяковской галерее.

Мозаика с изображением святого Дмитрия Солунского происходит из Киевского Михайловского Златоверхого монастыря, который был построен и украшен по заказу князя Святополка Изяславовича (в крещении Михаила) в 1108–1113. Образ святого был помещен на внутренней стороне алтарной арки и датируется временем постройки собора. Святой Дмитрий Солунский представлен в рост. Левой рукой он держит щит, правой — копье с белым острием, за спиной у пояса в ножнах висит меч. Поверх доспехов изящно переброшен зелено-голубой плащ, на котором тавлий — узорчатая золотая полоса, сообщающая о высоком социальном положении ее владельца. Изображение одеяний и вооружения Дмитрия традиционно для иконного образа воина. Лицо и руки святого выложены из матовых маленьких кусочков цветных камней зеленоватых, розоватых, оливковых и охристых оттенков. Нимб состоит из строго концентрических рядов золотой смальты, его темно-красная обводка служит намеком на жертвенность и мученическую смерть. В соответствии с каноном изображения святых фигура Дмитрия Солунского в золотых доспехах представлена на золотом фоне, благодаря чему образ кажется абсолютно бестелесным, бесплотным, его силуэт сливается с божественным золотом горнего мира.

Первое дошедшее до нас летописное свидетельство об А. Рублеве содержится в Троицкой летописи, согласно которой мастер расписывал Благовещенский собор Московского Кремля (1405) вместе с Феофаном Греком и Прохором с Городца. Кисти Рублева исследователи также приписывают миниатюры Евангелия Хитрово, фрески Успенского собора на Городке в Звенигороде (около 1400) и иконы так называемого «Звенигородского чина» (начало XV века) — «Спас», «Архангел Михаил» «Апостол Павел».

Имя Рублева стало символом древнерусской культуры. Икона «Троица» — самое совершенное его творение. Она была написана «в похвалу Сергию Радонежскому» по заказу его преемника игумена Никона. В основе иконографии — библейский рассказ (Бытие 18:1-16) о явлении праведному Аврааму Господа в образе трех ангелов. Авраам с женою Сарой угощали ангелов под дубом Мамврийским, и Аврааму дано было понять о скором рождении сына Исаака. Однако в рублевской иконе повествовательная часть опущена, внимание мастера сосредоточено на трех ангелах, силуэты которых образуют круг, их безмолвном общении. В контурах нимбов, изгибах крыльев, наклоне тонкого деревца на фоне в центре, в очертании горки справа постоянно повторяются плавные смягченные линии, образуя гармонию и единство. Взоры ангелов устремлены на престол, в центре которого помещена евхаристическая чаша с головой жертвенного тельца, символизирующего новозаветного агнца — Христа. С момента своего создания «Троица» Андрея Рублева воспринималась не только как зримая идея о троичности Божества и возвышенный образ предвечного совета и предопределенности жертвы Христа, икона стала символом духовного единства на Руси.