В. Морозова: Художественный музей Уолтерса (Балтимор)

Культура цивилизации майя достигла вершины развития в эпоху поздней классики VII–X веков. Этому периоду и принадлежит курильница для ладана из грубой оранжевой глины. В основу изделия положена цилиндрическая емкость, которая дополнена пышной орнаментацией. На курильнице вырезано изображение Бога Солнца, или Кинич-Ахау, одного из самых почитаемых в городе Паленке. Божество представлено с характерными морскими символами и раковинами около рта. Над его головой — мифологический образ ягуара, являющегося формой перевоплощения бога. В качестве декоративных мотивов использованы геометрические фигуры, а также волнистые линии и завитки.

Такая курильница предназначалась для торжественных событий. Она рассчитана на создание мощного театрального эффекта, который образовывался при помощи клубов ароматного дыма, вырывавшихся у Кинич-Ахау изо рта.

О скульптурных новшествах средневекового периода можно судить по этой голове ветхозаветного царя, статуя которого была создана для церкви аббатства Сен-Дени, находящегося в пригороде Парижа. Фигура украшала западный фасад здания и располагалась на уступчатом срезе портала. В романскую эпоху подобные изображения, поставленные между колоннами, не обогащались эмоциональной экспрессией, они демонстрировали идею аскезы и воплощали метафизическое начало. Силуэты отличались плавной гибкостью, уравновешенностью ритмов, а контуры приобрели необычную вытянутость.

Лицо персонажа выражает суровость и спокойствие, этому способствует строгий характер моделировки: черты намечены тонкими линиями, волосы ложатся гладкими волнистыми прядями, трактовка форм все еще сохраняет плоскостность, однако в произведении заметно стремление мастера учесть реальные наблюдения за натурой. Здесь представлен некий компромисс между геометрическим совершенством, к которому тяготели скульпторы XII века, и намечающейся тенденцией к глубокому образному прочтению.

В основе индийской скульптуры — космогоническая идея о сакральной силе камня, а готовая статуя воспринималась как буквальное воплощение божества. Ваятель представлялся не как ремесленник, а как отец-основатель (стхапака), установивший духовную связь с камнем и освободивший образ из его массы. Поэтому главенствующим является акцент на высоком символически-ритуальном значении рельефа, обращенного к зрителю и наполненного глубоким идейным содержанием, рассчитанным на конкретное прочтение.

Скульптуре присущи упругая, плавная моделировка тел и четкая приверженность канону, по которому персонажи наделяются характерными признаками. В данной статуе Шива, олицетворяющий силу разрушения, изображен в позе трех легких изгибов. В правой руке он держит боевой меч, а в левой — оленя как знак призыва к поклонению ради духовного исцеления. Тело бога имеет эмблематические отличия в виде третьего глаза на лбу, роскошной конической прически с ниспадающими на плечи волосами и четырьмя руками, две из которых утеряны. В одной из них находилась чаша со смертельным ядом, который Шива выпил во имя спасения мироздания. Фигура богато украшена драгоценностями и лишена анатомических подробностей, но это и не становится определяющим. Важнее показать идею и чувство энергетической наполненности, соединенное с простотой и мощью пластического выражения.

Во времена династии Мин основным типом идеального божества в женском воплощении была бодхисатва («наставница») Гуаньинь, олицетворяющая милосердие и сострадание. Она часто изображалась с младенцем на руках или на лоне, из-за чего многие исследователи ошибочно связывали ее с Мадонной. Названное правление отмечено буддийскими влияниями на китайскую культуру, в частности иконография персонажа происходит из литературного труда «Аватамсака-сутра» («Цветочная гирлянда сутр»).