Л. Мельникова - Тициан Вечеллио

Однако, несмотря на все тяготы, утраты и преклонный возраст, Тициан продолжал творить. Он часто писал для души. Одной из таких работ является совершеннейшее произведение «Пастух и нимфа» (около 1570, Художественно-исторический музей, Вена). Картина написана легко и свободно. Обнаженная нимфа обращена к зрителю спиной. Она лежит на шкуре убитого животного, слегка повернув голову. Девушка нисколько не стесняется своей наготы; рядом с ней сидит пастух, он собирается играть на музыкальном инструменте, а, может, прервался, увлекшись красотой или словами героини. Колорит работы намеренно сгущен автором, что создает некую тайну и недосказанность между двумя героями, а сочетание бурых и пепельных темных тонов — лишь усиливает это впечатление. Пейзаж смазан, на заднем плане виден кусок обломанного дерева, будто только что здесь прошла буря, а влюбленные продолжают жить в своем собственном мире красоты и неги, ничего не замечая вокруг. Но мир Тициана давно потерял радость, гармонию и свет — это очень видно как по хаосу, изображенному в пейзаже, так и по выбору цветов, которыми он исполнен. И лишь в растерянном взгляде нимфы заключен вопрос о том, что же будет с ними дальше, куда им идти и что искать в разрушенной Вселенной.

Не смотря на то, что дом Тициана был полон учениками, художниками, коллекционерами, именитыми гостями, он проживал свои дни в одиночестве, предаваясь мыслям о бренности бытия, вспоминая молодость, любимую Чечилию и всех, кого безжалостно отобрало у него время. Результатом этим философских рассуждений и пребываний наедине с самим собой стало полотно «Аллегория времени и разума» (1565, Национальная галерея, Лондон), ставшее своего рода завещанием мастера потомкам. Картину следует читать слева направо и сверху вниз, то есть против часовой стрелки. Итак, слева изображен профиль старца в красной шапке, в центре — анфас чернобородого мужчины среднего возраста, справа — профиль молодого человека. Под тремя лицами — головы волка, льва и собаки. В образе трехглавого животного заключена аллегория: волк — сила человека, которую отбирает прошлое, лев — сила настоящая, собака пробуждает лаем будущее…

Вскоре умер отец Тициана. Но нельзя было сдаваться, опускать руки и художник продолжал творить. У него был постоянный заказчик Филипп II, благодаря которому всегда было много работы.

Около 1570 мастер приступил к написанию картины «Несение креста» (1570–1575, Музей Прадо, Мадрид), в основе которой лежит евангельский сюжет. Согласно Писанию, к Христу был послан Симон Киринеянин, чтобы он помог нести тяжелый крест на Голгофу. Правое плечо Иисуса кажется почти прозрачным, лицо исполнено муки и боли. На большом пальце руки Симона, стоящего по ту сторону креста, — дорогой перстень, что говорит о его непростом происхождении. Кстати, исследователи видели в нем черты вполне реального человека из окружения художника. Нижняя часть креста делит картину по диагонали. Чистое лицо Симона с ухоженной седой бородой и лик Иисуса с каплями крови противопоставлены друг другу и только усиливают общий диссонанс.

Обратившись в раннем творчестве к христианской теме, Тициан возвращался к ней постоянно. Так, например, образ великомученика Себастьяна не раз привлекал его внимание. По картинам с этим сюжетом можно проследить, как менялось отношение Тициана к теме мученичества. Если в первых работах Себастьян предстает смиренным и покорным, то в последнем произведении он полон решимости и готовности биться до конца. В полотне «Святой Себастьян» (около 1570, Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург) пейзаж размыт, неразличимо ничего, кроме самого героя, одиноко стоящего пригвожденным к дереву. Его тело в разных местах исколото стрелами, но, удивительно, лицо при этом не искажено болью. Оно слегка приподнято верх, брови нахмурены, но во взгляде заключены гордость и спокойствие. Кажется, что Тициан здесь изобразил самого себя: его столько раз била судьба, так часто предавали, он потерял самых дорогих сердцу людей и уже ко всему привык, к любой боли. В этой картине заключена вера мастера в то, что герой-одиночка, несмотря ни на какие удары судьбы, даже если Вселенная перевернется с ног на голову, готов все выстоять, пройти и не сломаться. Колорит кажется размытым и монохромным, но, если присмотреться, можно увидеть, сколько цветовых нюансов «горит» в каждом ее сантиметре. Интересно, что в 1853 император Николай I распорядился поместить холст в запасник Эрмитажа, где он пролежал до 1892! Только спустя много лет это полотно заняло достойное место в зале музея.