Л. Мельникова: Тициан Вечеллио

После рождения второго сына у Чечилии началось сильное кровотечение. Это известие стало большим ударом для Тициана и он, боясь худшего, решил незамедлительно обвенчаться. Несмотря на то, что усилиями лучших врачей женщина пошла на поправку, художник жениться не передумал. Поскольку он был очень известным человеком, эта новость быстро разлетелась по всей Венеции. Однако в 1525 состоялось очень скромное венчание, в домашней обстановке и в кругу самых близких и родных людей. Тициан некоторое время побыл с семьей, но как только супруга поправилась, он все же уехал в Венецию, где его ждали многочисленные дела и незаконченные заказы.

Время летело быстро, и в один ужасный день ему сообщили, что Чечилии снова плохо и она лежит при смерти. Тициан мчался к ней изо всех сил, но едва успел… Чечилия изменилась до неузнаваемости. После рождения третьего ребенка у нее снова началось кровотечение. Тициан провел бессонную ночь у ее постели. Несмотря на все старания спасти Чечилию, 5 августа 1530 она умерла. Новорожденную назвали Лавинией.

Живописец переживал эту утрату очень тяжело. Он жил, как во сне, что-то делал, с кем-то встречался, но никого не слышал и ничего не видел. Все мысли были заняты любимой Чечилией, которая была его верным другом, преданной супругой, любящей матерью. Только сейчас, потеряв ее, он понял, как много света привнесла в его жизнь эта женщина, как она была скромна и благородна. Чечилия наполнила его дом уютом и теплом, а его самого окружила бесконечной заботой. Ничто не мешало ему рисовать, потому что она создавала все условия, чтобы ее мастер мог спокойно творить.

Он бродил по дому, убитый горем, не находя себе места, и вдруг наткнулся на холст, который давно ждал заказчик, — «Мадонна с кроликом» (около 1530, Лувр, Париж). У Тициана навернулись слезы на глазах — в женском образе слева была изображена сама Чечилия!..

Шло время, дети росли. Два брата были очень разными: старший Помпонио — эгоистичным и ленивым, младший Орацио — спокойным и покладистым. Маленькая Лавиния напоминала чертами лица мать. Тициан с каждым днем яснее понимал, что больше не может находиться в доме, где каждый угол напоминает ему о невосполнимой потере. Но он также очень устал от Венеции и не хотел туда возвращаться. Художник долго искал себе новое жилье, пока, наконец, не нашел его в тихом, уединенном, почти безлюдном месте — на окраине Бири-Гранде. 1 сентября 1531 он арендовал двухэтажный дом с мезонином и широкой террасой.

Спустя время умерла мать Тициана, что еще более усугубило его депрессивное состояние. Только дети и их радостный смех в доме помогли мастеру воспрянуть и жить дальше.

Несколько лет художник жил в своем доме почти затворником, сутками не выходя из мастерской. Он много работал, а в свободные часы общался с детьми. Все это время сестра Тициана Орса помогала ему по ведению хозяйства и в воспитании детей. Прошло время, и вот однажды кто-то заметил, что каждый день ближе к вечеру к дому живописца подплывала гондола с молодой женщиной, которая, стараясь быть незамеченной, быстро поднималась на второй этаж по наружной лестнице. Конечно, никто не упрекал художника, напротив, родные надеялись, что ее появление как-то скрасит уединение Тициана и успокоит его душу.

Очень скоро из-под его кисти стали выходить полотна с изображением прекрасной незнакомки — это картины «Девушка в меховой накидке», «Портрет молодой женщины в шляпе с пером», а также знаменитая «Венера Урбинская».

Заказная работа «Девушка в меховой накидке» (около 1535–1537, Художественно-исторический музей, Вена) являет собой аллегорию брака. Перед нами юная девушка игриво прикрывает меховой накидкой одну грудь, оставляя при этом обнаженной другую. Смысл картины как раз в этом эротическом сопоставлении женской плоти и пушистого меха. Взгляд ее робок, на щеках играет нежный румянец.

На «Портрете молодой женщины в шляпе с пером» (около 1536, Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург) также обнажены правое плечо, грудь и рука модели. Под плащом, отороченным мехом, виднеется сползшая полупрозрачная белая сорочка. На голове — шляпка с перьями, украшенная камнями. Художник не скрывает своего вожделенного любования красивым женским телом. Белая кожа героини, выписанная легкими, почти прозрачными мазками, контрастирует с темным фоном, благодаря чему ее образ кажется еще более хрупким и нежным.