Елена Грицак - Флоренция и Генуя

Авторы старых путеводителей советовали гостям города обходить шумные и не всегда безопасные улицы вблизи порта, рекомендуя романтический маршрут от набережной до ворот Вакка. Возведенные в стиле пламенеющей готики, с подлинными лепными украшениями и башнями XVI века, они были вполне подходящим переходом от мрачной крепостной архитектуры к радостной дворцовой, украсившей Геную во времена дожей.

Со времен Средневековья и до XVIII века в Генуэзской республике насчитывалось не более полумиллиона жителей, включая и деревенских, и столичных. Сюда же входили 3 тысячи солдат регулярной армии: военные силы в маленьком государстве уменьшились наполовину с тех пор, как французы завладели Корсикой. Впрочем, в особо важных случаях – таких, как революция, – под ружье становилось все население, причем караульную службу в такие времена по требованию народа несли даже монахи. В обычное время город охраняла милиция, набиравшаяся из представителей округов и цеховых корпораций. Не освобожденные от основных занятий, милиционеры каждый месяц собирались для смотра и короткого военного учения у дворца дожа (от лат. dux – «вождь»).

Система управления в республике Сан-Джорджо никогда не была устойчивой. Дворянские, народные и иные группировки постоянно боролись за власть. Помимо того, из-за удачного расположения город часто оказывался в оккупации. С конца XI века генуэзские законы утверждались коллегиально советом консулов. Первым единоличным правителем – дожем – в 1399 году стал представитель знатной фамилии Симон Бокканегра, который по венецианской традиции был избран консулами, после чего представил себя народу: «Это ваш дож, если вас это устраивает». Будучи правителем республики, а не монархом, он принял присягу, поклявшись действовать согласно законам и на благо государства.

В некоторых итальянских республиках дожем называли главу государства, человека, наделенного большой властью, непременно знатного, избиравшегося знатью из своего же круга на всю оставшуюся жизнь. Власть генуэзского дожа ограничивалась разного рода предписаниями. Так, он не имел права появляться на людях без свиты, не мог в одиночку встречаться с иностранными послами и вскрывать официальные письма. Богатый на родине, дож не имел собственности в других государствах, ему запрещалось покидать дворец, исключая походы в церковь, где он, опять-таки в предписанный час, обращался к Богу.

Обычно дожи правили до самой смерти, но разжалование редко, но все же случалось. Пользуясь почетом и властью, они имели небольшой доход и многочисленные обязанности. Со временем часть дел перешла к чиновникам, а дожу остались приемы, торжественные церемонии и прочие ответственные, более приятные и менее рутинные занятия. При жизни он не отчитывался в своих тратах, но после смерти был вынужден это делать, и не перед Богом, а перед людьми, согласно установленной процедуре посмертного возмещения ущерба, нанесенного им за период власти.

Возведение Дворца дожей (итал. Palazzo Ducale) началось в XIII веке, в период высшего расцвета республики, когда разбогатевшие генуэзцы стали хозяевами в Средиземноморье, сумев взять под контроль и водные просторы, и сушу. Способствовали тому громкие военные победы, подобные морскому сражению у Мелории в 1284 году, завершившемуся уничтожением флота Пизы – исконного врага Генуи, или разгрому армады венецианцев близ острова Курзола в самом конце того же столетия. Незадолго до последней, собрав немалые трофеи, народные капитаны Обиццо Спинола и Коррадо Дория приобрели несколько зданий между церквями Сан-Лоренцо и Сан-Маттео.

Фонтан во Дворце дожей

В 1294 году был куплен и стоявший рядом дворец Фьески, чьи владельцы находились в изгнании. Дом был конфискован у тех, кто раньше звался графами Лаванья и состоял в Общей компании с 1138 года. Возможно, его строил некий Уго, основатель династии, чье прозвище – Флиско – стало фамилией для его потомков. Сыновья и внуки коммерсанта Уго, расширив торговлю, открыв банк, вкладывая деньги в прибыльные предприятия, в политике никогда не выходили на первый план, держась в тени более способных своих соотечественников – таких, как Спинола, Дориа, Де Мари.

Фьески охотно роднились с гвельфами и даже присоединились к этой партии, однако не порывали деловых связей с гибеллинами, за что поплатились во время очередной революции. Оставшись без хозяев, дворец Фьески пустовал так долго, что приобрел плачевный вид. Не желая тратиться на рухлядь, народные капитаны приказали его снести для того, чтобы очистить площадку для нового здания, вернее целого ансамбля, который после завершения стал резиденцией дожей.