Дмитрий Карасюк - Чайф. Рок-н-ролл это мы! Семейная сага.

«Фестиваль очень точно расставил все акценты, — подытоживает Шахрин. — Он показал, кто из нас способен быть гастролирующей группой, кто способен держать зал. Коллективы, хорошо выступившие, через полгода поехали по стране». Однако за эти полгода требовалось покорить собственно Свердловск. Фестивальный триумф «Чайфа» видели всего шесть с половиной сотен человек. Городские газеты писали о фестивале мало. Непонятное название смущало редакторов, поэтому команда фигурировала в заметках то как «Чай», то просто как «Группа Шахрина». Читатели заинтересовались, но удовлетворить свой интерес сразу не смогли.

Только 5 октября рок-клуб открыл свой первый сезон. На посвящённом этому концерте среди фестивальных лауреатов выступил и «Чайф», впервые исполнивший такие золотые хиты, как «Белая ворона» и «Вольный ветер». В одном из номеров к центральному микрофону в коротком красно-чёрном платье вышла Алина Нифантьева. Для неё Антон написал на стихи Шахрина песню «Акция». Вокальная партия была довольно сложной. Алина блестяще с ней справилась, но зал хлопал несколько недоумённо: это было красиво, но на «Квадратный вальс» походило мало. После концерта к Володе подошёл Илья Кормильцев и авторитетно заявил: «Нет, это не „Чайф“!» Это было всего лишь пятое выступление группы, и что такое «Чайф» — ещё никто точно не знал, но Шахрин прислушался к совету коллеги и избавился от феминистического уклона в своём коллективе. В результате между ним и Антоном пролегла первая трещинка. Алина несколько раз участвовала в записях «Чайфа» как бэк-вокалистка — её тёплый голос делал звучание группы вкуснее. Но молодой супруг не хотел видеть свою жену только «на вторых ролях».

За четвёртый квартал 1986 года «Чайф» выступил шесть раз, не удаляясь от Свердловска дальше пригородов. В основном концерты проходили в вузах. Студенческая молодёжь распробовала «Чайф» и полюбила его музыку. На каждом выступлении группа радовала зрителей (а среди них уже появились фаны, кочевавшие с концерта на концерт) новыми песнями. Репертуар рос как на дрожжах, Шахрин выпекал один хит за другим: «1986–1987-й были, наверное, самые активные годы для меня как для автора. Как будто открылся кран, и оттуда полился поток сознания сплошной». В своём первом интервью он объяснял, что «когда пишешь музыку на стихи, получается быстрее, а к мелодии подобрать текст уже не так просто». Обратите внимание, что речь идёт не о муках творчества, а именно о скорости, с которой в то время в Володиной голове оформлялись песни, востребованные публикой до сих пор.

Тогда же на глазах у родной аудитории выкристаллизовывался имидж «Чайфа», мало кого оставлявший равнодушным. Даже программа, состоявшая из забойных рок-н-роллов, превращалась в уютный междусобойчик благодаря живому и доверительному общению Шахрина с залом: «Нам всем повезло, что в самом начале мы не видели никаких видео. Мы не знали, как надо. Поэтому мы делали так, как подсказывает нам наше сознание. Скорее всего, если бы информация эта была, мы бы стали подражать. Зачем что-то выдумывать, когда есть примеры, как надо выглядеть, как надо двигаться на сцене, как давать интервью. Мы всё придумывали сами: то штаны-бананы натягивали, я то в майке, то в шинели в дедушкиной выходил. Никто нам не предлагал имиджа».

Первые редкие концерты ещё не превратились в рутину, и музыканты, выходя на сцену, сами переживали бурю эмоций. «Каждый раз я испытывал восторг, непередаваемое ощущение, когда ты — простой парень — выступаешь в родном городе, и всем — и Сортировке, и Химмашу — интересны и важны и ты, и твои песни, и твои идиотские три аккорда. Тебе и самому это интересно», — вспоминал Бегунов. С каждым выступлением «Чайф» не только вёл себя на сцене всё уверенней, но и звучал всё лучше. Если раньше группе хватало двух аккордов (по словам музыкально образованного Нифантьева, «малой каракатицы» и «большой каракатицы»), то теперь общий уровень исполнительского мастерства рос на глазах.

Выступление «Чайфа» 15 октября в программе рок-клубовского семинара на турбазе «Селен» произвело неизгладимое впечатление на гостя из Ленинграда, редактора самиздатовского журнала «РИО» Андрея Бурлаку: «Я до приезда в Свердловск уже знал название „Чайф“, слышал их альбом „Жизнь в розовом дыму“. Но то, как они выглядели живьём, оказалось очень круто. На следующий день я выпросил запись этого выступления, увёз плёнку домой и стал рассказывать о „Чайфе“ каждому встречному, всячески пропагандируя в Питере их творчество».