Дмитрий Карасюк - Чайф. Рок-н-ролл это мы! Семейная сага.

Летом 1984 года к ещё официально не родившемуся, но уже активно шевелящемуся «Чайфу», окончательно примкнул Бегунов. Перинатальный коллектив начал репетиции в ДК Горького. На эту самодеятельность никто в Свердловске не обращал внимания. Время «Чайфа» ещё не пришло.

Осенью Кукушкин ушёл в армию, и группа, и так существовавшая в форме дружеских посиделок, стала ещё более умозрительной. Зато Шахрин начал выступать на публике. Произошло это, можно сказать, вынужденно. Чтобы побыстрее обеспечить разросшуюся семью отдельным жильём, он вступил в отряд МЖК, где нужно было не только вкалывать на стройке, но и зарабатывать баллы общественной работой, участвовать в самодеятельности. Шахрин читал лекции, рассказывал ребятам-строителям о джазе, о роке, да ещё и самодеятельничал — пел свои песни под гитару и губную гармошку. Губная гармошка производства ГДР имелась, но, чтобы играть одновременно на ней и на гитаре, нужен хомут, который надевается на шею. Володина тёща работала на оборонном заводе. Он нарисовал эскиз и попросил её организовать изготовление чего-то подобного. Мужики-заводчане посмотрели на чертёж и сказали, что конструкция хреновая, они сделают лучше. И сделали. Полуторакилограммовое сооружение из нержавеющей стали можно было использовать не только для исполнения музыки, но и в качестве лёгкого бронежилета.

Запись одного из выступлений перед строителями в МЖК общий приятель «чайфов» Лёня Баксанов дал послушать свердловскому рок-гуру, писателю Андрею Матвееву: «Меня подкупила искренность. Шахрин пел о личном, он всегда поёт о личном». Матвеев сразу разглядел в Володиных песнях их рок-н-ролльную сущность и назначил их автора «уральским Бобом Диланом». В этом амплуа в конце года Шахрина привели на аудиенцию к свердловским махрам [1] Махор — мн. «махры» (устар.). Опытный, крутой музыкант, пользующийся в своём кругу уважением и авторитетом (Уральский музыкальный словарь, пока не изданный) — на день рождения экс-гитариста «Трека» Михаила Перова.

Вообще-то его день рождения приходится на 27 сентября, но Миша, игравший тогда в ансамбле «Незабудка» павлодарской филармонии, смог вырваться на родину только зимой. Отмечали в клубе завода Воровского, где собрались несколько махров, да парочка «наутилусов», ещё не доросших до этого звания. В эту тёплую компанию и привёл Андрей Матвеев своего протеже с гитарой и губной гармошкой. «Мне как новичку было заметно, что в этой компании многие уже считают себя рок-звёздами, хотя выглядели они как совершеннейшие мальчишки, — вспоминает Шахрин. — Но они побывали на каких-то фестивалях, понюхали рок-сцены, в общем, ощущали себя уже состоявшимися музыкантами. А я на тот момент себя музыкантом совершенно не считал. Музыка для меня была абсолютным хобби, что-то писалось, но хорошо это звучит или нет — я ещё даже не знал».

Матвеев представил Володю, сделав упор на сходстве его песен с творчеством заокеанской звезды. Несмотря на щедрый аванс, уральский Дилан чувствовал себя неуверенно: «Я в то время даже и не бухал, что для человека с гитарой выглядело странным. Я всё ждал, когда же начнётся обещанный джем-сейшн, когда же будет музыка, а меня осаживали: мол, куда ты торопишься, сиди, выпивай. Я их допёк, мне дали спеть две песни, одобрительно покивали, похлопали по плечу, а потом посадили за стол, сунули в руку стакан, и пьянка продолжилась».

Джем-сейшн всё-таки начался. Причём все договорились, что играть будут на инструментах, на которых играть не умеют. Гитарист «Урфина Джюса» Егор Белкин и басист «Наутилуса» Дима Умецкий уселись за ударную установку, ещё в один барабан, но пионерский, стучал поэт Илья Кормильцев. Слава Бутусов насиловал саксофон, Матвеев бил в огромный бубен. По кругу ходила скрипка, на которой никто не умел играть, но попиликал на ней каждый. Все были молодые, счастливые, пьяные и влюблённые друг в друга.

Махры, веселившиеся на перовском дне рождения, свысока посматривали на новичка Шахрина неслучайно. Круг тех, кто причислял себя к музыкальной элите, был очень узок, всего человек пятнадцать. Эти «избранные» слышали о существовании всяких там «наутилусов» и «чайфов», но ровней себе их признавать пока временили. Музыканты «Трека» и «Урфина Джюса» отказывались считать рокерами людей со стороны. «Новичкам здесь не место» — этот принцип сыграл злую шутку с уральскими рок-консерваторами, быстро отставшими от стремительно менявшихся вкусов аудитории.