Елена Грицак - Вена

Сберегательные кассы Отто Вагнера

Павильоны трамвайных остановок, по сходству с которыми построена станция метро «Карлсплац», поначалу вызвали сенсацию

Рельсы были подняты на высокие каменные пилоны, которые соединялись широкими арками, по виду напоминая виадук. Реализовать столь грандиозный план властей заставила революция 1848 года: в случае необходимости опоры могли бы защитить богатые кварталы от рабочих масс. Таким образом, железная дорога унаследовала роль земляных валов, раньше располагавшихся на ее месте. Вначале по ней курсировали паровые поезда. Пассажиры вынуждены были путешествовать, вдыхая копоть и дым, впрочем, железнодорожный транспорт предназначался в первую очередь для рабочих масс, а те привыкли к гораздо большим неудобствам. В то время как рабочие создавали материальное благополучие Вены, ее духовную жизнь определяла интеллигенция, стремившаяся в столицу со всех концов страны. Одно время тон в культурных кругах задавал художник Ганс Макарт; большое значение имели не только его картины, получившие мировую славу, но и сам стиль жизни – макартизм, перенимавшийся горожанами от мастера-оригинала.

Знаменитую венскую школу медицины представляли хирург Теодор Биллрот, акушер Игнац Земмельвейс и психиатр Зигмунд Фрейд. Популярность венской музыки теперь определялась не только вальсами и легкомысленной опереттой, но и произведениями, более сложными как в исполнении, так и в понимании.

Церковь городка для душевнобольных

Во времена правления Франца-Иосифа официальное название государства – Австро-Венгерская империя – обрело несколько иной, менее значимый смысл, ведь Габсбурги потеряли почти все свои завоевания, кроме Венгрии. Императору пришлось пережить несколько личных трагедий. После того как в Мексике был убит его брат Максимилиан, совершил самоубийство кронпринц Рудольф, чья скромная короткая жизнь вошла в историю лишь благодаря смерти. Тысячам чужестранцев, прибывшим в Вену для того, чтобы лицезреть торжественную церемонию его похорон, наряду со множеством самих жителей Вены, пришлось довольствоваться слушанием погребального звона. В числе немногих, кому удалось пробраться через плотные ряды зрителей, оказался русских журналист, который поделился с соотечественниками своими впечатлениями: «На площади Святого Михаила перед императорским дворцом, на Аугустинерштрассе и на всем пути до Капуцинской церкви – теснота и скученность, как в любом старом городском центре. Стотысячные толпы народу пытались протиснуться в тесные проулки, так что кроме полицейских пришлось вызвать на помощь драгун и гусар, чтобы шаг за шагом оттеснять невиданное скопление людей. Нелегкая задача была решена к трем часам пополудни, когда военные расчистили улицы, вдоль которых предстояло двигаться траурному кортежу. С утра светило солнце, снег раскис, и на тротуарах под ногами захлюпала грязь. В полдень жители столицы поспешили отобедать пораньше, дабы не пропустить увлекательного зрелища.

Кронпринц Рудольф

От самых ворот императорского дворца и до церкви выстроились кордоном солдаты 12-го венгерского пехотного полка и, невзирая на стужу, все четыре часа стояли навытяжку. Упряжка траурного экипажа по виду ничем не отличалась от обычной похоронной кареты. В экипаже по левую сторону сидел император в генеральском мундире и шинели, мрачно глядя перед собой, оставляя приветствия без ответа. Звонили колокола всех церквей, но в общем хоре благородством звучания выделялся старинный колокол собора Святого Стефана.

Шестерка ослепительно белых лошадей в сверкающей черной сбруе влекла за собой тоже ничем не примечательный катафалк под черным балдахином. На простом, обитом золотым позументом черном гробе не было никакой надписи. Домовину украшали лишь три уже увядших венка из ландышей: от императрицы Елизаветы, от вдовы кронпринца Стефании и маленькой принцессы. На верху балдахина была водружена вырезанная из черного дерева габсбургская корона.