Константин Кедров - Энциклопедия метаметафоры

Ступив на луну и взглянув на землю со стороны, астронавт Эдгар Митчел пережил выворачивание - инсайд-аут: "Я стал частью вселенной, а вселенная стала частью меня". Луна - преломляемый хлеб, тело Христа, дискос. Солнце чаша с вином, светом, кровью воскресшего Христа. Луна - яйцо простое, разбиваемое на фазы. Солнце - яйцо золотое, неразбиваемое. Курочка ряба звездное небо. Луна - колобок, выпекаемый из муки Млечного пути. Части колобка откусывают созвездия. Лунные герои, раскалываемые на части, Раскольников, Гамлет, Дон Кихот с медным тазиком на голове. Месяц умирающий и воскресающий - двойной топор Зевса, либрис. Лунные герои-странники Одиссей, Синдбад, Садко, Иона во чреве кита. Они тонут, их заглатывает пучина - на три дня, а затем они выплывают невредимыми. Так на три дня исчезает на небе месяц перед новолунием. Ранее предполагалось, что луна это Изида, жена-сестра-дочь Озириса-солнца. Теперь ясно, что Изида Сириус, а Озирис - Орион. Хотя возможна двойная, лунно-солнечная символика. Луна - Ева, солнце - Адам. Луна - Богородица, солнце - Христос. Но в звездной символике Христос - месяц умирающий и воскресающий в кругу двенадцать апостолов - знаков зодиака и знаков двенадцати колен израилевых. Луна - голова Иоанна крестителя на блюде. С.Есенин в "Ключах Марии утверждал, что мы живем только лунной частью нашего существа, вращаясь вокруг земли, но рано или поздно выйдем на космический, солнечный уровень. Крест луны и солнца на пересечении их визуальных орбит вычерчивает небесное женско-мужское тело нашего небесного двойника Адама Кадмона, "солнце-лунный мерцающий крест..." (см. "Крест"). В то же время "луна - больная дочка, отхожее место света" ("Последняя смерть") - это челн Харона, увозящий души умерших в иные миры. По мистериальным представлениям луна по природе своей двупола. Прозаик Егор Радов в романе "Бескрайняя плоть" ("Газета ПОэзия" № 12) использовал этот мистериальный сюжет. Вступивший на луну Захар Захарович превращается в своего женского двойника Зинаиду Захаровну. Луна Селена - несет в себе корень, означающий сияние. Становится ясно, что в "Илиаде" шлемоблещущий Гектор есть солнечный двойник, а Елена - двойник лунный. Эта символика позднее перешла в исландскую сагу, где солнечный герой - Бьяртур. А позднее в "Слове о полку Игореве" яр тур Всеволод блещет золотым шлемом, в то время как луна - Ярославна плачет в Путивле.

Любимов Юрий. Великий режиссер. 21 марта 2000 г. провел вечер ДООСа в своем театре на Таганке - в день весеннего равноденствия и в честь Всемирного дня поэзии, объявленного ЮНЕСКО. В вечере участвовали поэты: Андрей Вознесенский, Елена Кацюба, Константин Кедров, Алина Витухновская, Михаил Бузник. Ю.Любимов исполнял роли Вергилия и Данте, выводящего публику из Ада повседневности к Раю поэзии. Он читал метаметафорический финал "Божественной комедии". Приведу толкование этого отрывка из моей книги "Поэтический космос" в главе "Рождение метаметафоры": "Данте опускается в глубины ада, и вокруг словно прокручиваются круги схождения, образуя ленту Мебиуса, и ослепительный свет в лицо.

Я увидал, объят высоким

и в ясную глубинность погружен,

три равномерных круга, разных цветом,

один в другом, казалось, отражен.

Круговорот, который возникая

в тебе сиял, как отраженный свет,

когда я обозрел его вдоль края,

внутри окрашенные в тот же цвет,

явил мне как бы наши очертанья...

Достаточно сравнить это видение Данте с хрустальным глобусом Пьера Безухова или сферой Николай Кузанского, где центр нигде, а окружность везде, чтобы увидеть зримый образ метаметафоры.

Любовь. Обязательное условие для инсайд-аута - выворачивания. Образ вечной жизни в пространстве жизни временной, конечной. В Новом Завете любовь обозначена тремя терминами: эрос, филос (дружба), агапия (любовь ко всему мирозданию). Для выворачивания нужны все три: филос + эрос + агапия. "Любовь никогда не исчезнет, хотя языки умолкнут и жизнь на земле прекратится". Манихейская ересь разрубила любовь на три части. Отдельно филос, отдельно эрос, отдельно агапия. Аскеты склонны противопоставлять вселенскую любовь любви плотской или любви дружеской. Начало такому разделению положил гомосексуалист Платон в "Пире". Он же разделил любовь на платоническую и земную. Любовь к женщине считалась земной, поскольку она замешана на корыстном желании иметь детей. Любовь же к мужчине, утверждал он, свободна от этого. Она и получила название "платоническая", хотя в последствии смысл термина расширился Правда, справедливости ради следует заметить, что любовь к мужчине у Платона тоже должна очиститься от чувственного влечения к красоте и перерасти во влечение к мудрости, ибо она может быть заключена в безобразном теле (теле Сократа, учителя Платона). Это болезненное разделение любви внесло невероятную путаницу. Ведь подлинный эрос невозможен, если нет филоса и агапии. Да и агапия есть преобразованный эрос. Все три ипостаси одного чувства, придающего смысл человеческой и вселенской жизни. Любовь и смысл нераздельны. "Бог есть любовь" - без разделений и уточнений, какая именно. В слове "любовь" содержится любование, восхищение красотой тела и духа. В любви плоть духовна и дух телесен. В этом-то заключается таинство соединения. Любовь невозможно понять без таинства перехода пола. Мужчина должен почувствовать все, что ощущает женщина, а женщина - ощутить все, что чувствует мужчина. Это квантовый скачок через природный барьер. Двое смертных образуют двуединое, в тот момент бессмертное тело. Инстинктом назвали вечную жизнь и в конец все запутали. Любовь не может существовать в протяженном времени. Она существует только в одном, вечном мгновении. Это заметил даже скептический материалист Пушкин: "Я помню чудное мгновенье..." Никогда любовь не подвергалась такой иронической агрессии в поэзии, как в наше время. Тексты постмодернистов, концептуалистов - это отнюдь не первая попытка убить любовь в поэзии. Юмор, ирония, самоирония и даже сатира вполне уместны в поэзии. Но при одном условии: если есть любовь. Метаметафора возникает на стыке, слиянии эроса, филоса и агапии. Однако без юмора, иронии и самоиронии такое слияние тоже невозможно. Утверждение: "Христос не смеялся", - исходит от апостола Павла, который никогда Христа не видел. На полемике с этим утверждением построен роман Умберто Эко "Имя Розы".