неизвестен Автор: История русской литературы в четырех томах (Том 3)

Представители "эстетической" критики знаменем своей "артистической" теории искусства, носителем "объективного" творчества и "олимпийского" отношения к жизни пытались сделать Пушкина, высоким авторитетом которого они прикрывались в своей борьбе с критикой Белинского, Чернышевского, Добролюбова. В 1855 г. П. Анненков напечатал "Материалы для биографии А. С. Пушкина", составившие первый том осуществленного им в 1855-1857 гг. семитомного издания сочинений великого поэта. Положительное значение работ Анненкова для развития пушкиноведения несомненно. Они положили начало научному изучению биографии и текстологии Пушкина. Но в этих работах определились и характерные для Анненкова тенденции - игнорирование связей Пушкина с декабристским движением, стремление найти в его мироощущении консервативные начала, мотивы примирения, попытка опровергнуть взгляды Белинского на творчество поэта. [21]

На издания Анненкова широко откликнулась литературная критика и журналистика разных направлений. Вспыхнула полемика о пушкинском и гоголевском направлениях, об их соотношении и роли в литературе того времени. Эти вопросы оживленно обсуждались на страницах "Современника", "Отечественных записок", "Библиотеки для чтения", "Русского вестника". Из этих журналов только "Современник" стоял на позициях защиты и творческого развития реалистических традиций Пушкина и гоголевского направления.

Дружинин в статье "А. С. Пушкин и последнее издание его сочинений" (1855) развернул поход против гоголевского направления. Защитник Пушкина оказался в роли фальсификатора идейно-художественных заветов поэта, в роли критика, принижающего общественное значение его творчества. Пушкин в изображении Дружинина превращался в олимпийца, стоящего выше школ и борьбы. Дружинину вторил Катков, в то время еще остававшийся на позициях умеренного либерализма. В 1856 г. он основал в Москве журнал "Русский вестник", который начиная с 1861 г. становится (как и газета "Московские ведомости", тоже оказавшаяся в 1863 г. в руках Каткова) идейным центром общественной и литературной реакции. Печатным органом этой реакции был также еженедельник "Домашняя беседа" (1858-1877) В. И. Аскоченского, имя которого стало в то время в русской журналистике синонимом мракобесия.

Катков, выдавая себя за защитника пушкинской поэзии и истинного искусства, приписывает "Современнику" отрицание искусства, стремится преподнести читателю Пушкина как поэта "мгновения" и как вождя той "русской партии" (т. е. партии либералов), от лица которой выступал "Русский вестник". У Пушкина, по мнению Каткова, нельзя искать полных характеров. "Борис Годунов" - только "слепок отдельных сцен". Таковы и болдинские пушкинские трагедии, а "Евгений Онегин" представляется Каткову романом, в котором дано искусственное сцепление ряда картин.

"Русский вестник" вел систематическую борьбу с материализмом, с заветами Белинского и традициями гоголевскою направления, с идеями "Современника" и "Русского слова". Б статьях "Старые боги и новые боги" и "Одного поля ягода", опубликованных в "Русском вестнике" за 1861 г., философию разночинцев Катков характеризовал как шарлатанство и глумление над нравственностью, как проповедь вульгарных представлений о человеке. Философии Чернышевского и Добролюбова "Русский вестник" противопоставил откровенный поповский идеализм П. Юркевича, реакционное сочинение которого "Из науки о человеческом духе" (оно было направлено против "Антропологического принципа в философии" Чернышевского) журнал Каткова всячески популяризировал на своих страницах. Н. Г. Чернышевский в статье "Полемические красоты" дал убийственную отповедь всему реакционно-либеральному лагерю.

Характерна и позиция умеренно-либеральных и бесцветных "Отечественных записок" 60-х гг. во главе с А. Краевским и С. Дудышкиным. Если "Современник" игнорировал крестьянскую реформу, то "Отечественные записки" всячески ее восхваляли. Мартовский номер журнала в 1861 г. открывался манифестом, который объявлялся "благовестом царского слова, призывающего всю Россию после долгого ночного бдения к светлой заутрени воскресения русской свободы". [22] Журнал Краевского утверждал, что после объявления воли в России не должно быть борющихся партий, оппозиции к царю - все объединились в общем деле освобождения народа, который-де с благоговением принимает положения манифеста, открывающие ему путь к процветанию.

Однако эта социальная идиллия разрушалась действиями мужика, его бунтами, сопротивлением введению манифеста. И тогда "Отечественные записки" обрушились на народ, на "свистунов" и "мальчишек" (т. е. на революционную интеллигенцию, на деятелей "Современника"). Совсем в духе Каткова публицисты "Отечественных записок" (С. С. Громека прежде всего) утверждали, что "нигилисты" не имеют почвы в России, что они отрицают авторитеты, не знают фактов, руководствуются не наукой, а отвлеченными теориями (т. е. теориями революции и социализма). В области литературной "Отечественные записки" устами своего главного критика Дудышкина заявили о своей приверженности к эстетической теории искусства.