Карл Пальм - Яркий свет, черные тени. Подлинная история группы АББА

По воскресеньям утром, между долгими и нудными лекциями по сельскому хозяйству, шла получасовая передача «En glad ton pa gram- mofon» («Веселая мелодия на граммофоне»), в которой звучали хиты наряду с популярной фолк-музыкой. Эта передача выходила в эфир с конца 40-х и служила для юного поколения 50-х единственной возможностью услышать то, что называлось «поп-музыкой».

«Популярная музыка» в Швеции той эпохи была синонимом так называемой шлягерной музыки, которая звучала в «Еп glad ton pa gram- mofon». Слово «шлягер», переводимое как «хит» или «популярная песня», имеет немецкое происхождение и вошло в обиход в Швеции в 20-х годах. Не имеющая ничего общего с американским джазом и ритм- знд-блюзом, шлягерная музыка уходит корнями в столь разные жанры, как немецкий военный марш, австрийская оперетта, итальянская и восточноевропейская фолк-музыка и французский шансон. Ее шведский вариант был окрашен в национальные тона.

В начале 50-х Швеция во многом была все еще сельскохозяйственной страной, по крайней мере, по своему духу, и широко распространенная ностальгия по «прежним временам» находила отражение в ее поп-культуре: На этом фоне происходило первое знакомство юного Бьерна Ульвеуса с музыкой. Наиболее сильные эмоции вызвал у него Тори Бернхардс, чрезвычайно популярный певец того времени. Его песня 1952 года «Vildandens sang» («Песня о дикой утке») — душещипательная баллада, повествующая о паре диких уток, одну из которых убивает охотник, — исполнялась с большим пафосом под аккомпанемент аккордеона, фортепьяно и скрипки, подчеркивавшей мелодию.

«Она была хитом тем летом, когда я гостил у моих двоюродных братьев на западном побережье, — вспоминает Бьерн. — Я услышал ее по радио, и она показалась мне невыносимо печальной. Это была первая песня, действительно запавшая мне в душу». Бьерн также вспоминает, что ему очень нравились шведские версии Элис Бабе столь же сентиментальных песен «Mockin' Bird Hill» (Лез Пол, Мэри Форд и Патти Пэйдж) и «А Dear John Letter» (Джин Шепард), которые также были хитами примерно в то же самое время. Сочетание нежной мелодии и грустных стихов произвело на мальчика неизгладимое впечатление.

В гораздо меньшей степени его вдохновляли уроки музыки, которые Бьерн посещал в середине 50-х. На этих занятиях, введенных в 40-х в дополнение к обычной программе, школьников обучали играть на «правильных» инструментах, таких, как скрипка или фортепьяно. Подобно многим другим детям, Бьерн находил их ужасно скучными и старался пропускать при каждом удобном случае, предпочитая играть с товарищами на улице. «Они абсолютно ничего не давали», — вспоминал он.

В мир музыки Бьерн попал на волне повального увлечения стилем скиффл, которая поднялась в середине 50-х в Великобритании и прокатилась по другим европейским странам. «Мой двоюродный брат Йон был старше меня на год и уже давно играл на трубе и фортепьяно. Когда наши семьи собирались вместе, он обычно устраивал концерт. Он, как и все, увлекся музыкой скиффл и предпочитал покупать пластинки малоизвестных групп, например, Vipers, вместо по-настоящему популярных исполнителей, таких, как Лонни Донеган».

Скиффл проник в Швецию в 1957 году. В том году на Рождество Бьерн испытал незабываемое ощущение. Они с Йоном сидели за большим фортепьяно в доме Ульфсетеров и играли в четыре руки. «Музыка казалась мне чем-то фантастическим. Когда в тот вечер мы вернулись домой, я начал приставать к родителям: «Пожалуйста, купите мне что- нибудь, на чем можно играть». Так следующей весной, на свой тринадцатый день рождения, Бьерн получил акустическую гитару — довольно необычный подарок для того времени. Это был один из счастливейших моментов в его жизни.

Подобно будущим Beatles и другим британским группам, ставшим популярными в 60-х, Бьерн и Йон создали скиффл-группу с классическим набором гитар, басом из чайного ящика и стиральной доской. «Мне в одинаковой мере нравилось играть музыку и выступать», — вспоминает Бьерн.

Итрая в группе, Бьерн познакомился с басистом Тони Рутом. Тони учился в одном классе с Йоном Ульфсетером и в скором времени стал лучшим другом Бьерна. «Отец Йона был очень богат, и они жили в большом доме, — вспоминает он. — В этом доме имелся подвал, где мы могли играть и шуметь, сколько нам влезет». Отец Бьерна тоже по-мог им: по его просьбе на бумажной фабрике была изготовлена бас-гитара для Тони.

Репертуар группы состоял, главным образом, из песен со скиффл- альбомов Йона. «В те дни на конвертах альбомов еще не печатали тексты песен, — вспоминает Бьерн. — Мы знали английский не настолько хорошо, чтобы разбирать, что в них поют, и поэтому просто издавали похожие звуки».