Эдуард Фукс - Иллюстрированная история эротического искусства. Часть вторая

Впоследствии, когда на сцену выступила Вторая республика, такого рода карикатуры хотя и появлялись, но далеко не в столь большом количестве. Это доказывает уже хотя бы редкость эротических карикатур 1848 года. Преобладающим мотивом служит здесь нарождавшееся в то время женское движение, в связи с которым в палате обсуждался вопрос о праве женщины на развод. Остроумие создало в февральские дни 1848 года корпус амазонок, женскую национальную гвардию «Les vesuviennes» («Извергнутые Везувием». — Ред.). Представительницы этой гвардии относятся очень презрительно к мужчинам, но зато, возвращаясь со службы домой, категорически требуют от них исполнения супружеских обязанностей. По повелению воинственно настроенной супруги муж должен всегда выказывать слепое послушание. Пропагандистски права на развод на практике гораздо чаще осуществляют свое право на адюльтер и на полиандрию.

Домартовский период в Германии был вовсе не беден эротическим искусством и эротической карикатурой. Но если за все это время ни политическая, ни общественная карикатура не могли развить хоть сколько-нибудь значительного стиля, то это, во всяком случае, нужно сказать об эротической карикатуре. Требующая еще гораздо большего овладения художественной формой для того, чтобы хоть несколько подняться над уровнем грязной непристойности, — она еще больше страдала от общего печального состояния германского искусства, которое обнаруживалось прежде всего в беспомощности и убожестве формы и содержания.

Эротическая карикатура в домартовский период была удовольствием, главным образом, для мещанских вкусов, — она служила отдыхом в пивной от напряжений официальной нравственности дома и в семье. Учитывая эти вкусы, спекулятивные предприниматели наводняли рынок грубыми и неумелыми подражаниями различным парижским и венским изделиям. То, что этот предпринимательский дух давал оригинального, было еще несомненно хуже, грубее и циничнее. Отсюда следует, что для того, чтобы выделить отечественно германское из общей массы, достаточно отобрать самое скверное и безвкусное.

В начале 40-х годов в большом ходу были, например, эротические поздравительные карточки к Новому году; они находили, по-видимому, самый широкий сбыт, так как нам приходилось видеть серии таких карточек, состоявшие из пятидесяти и более различных мотивов. Но все эти спекулятивные изделия настолько банальны и грязны, что приходится поневоле только пожимать плечами, удивляясь как тому низкому духовному состоянию, которое они выражают, так и той грязи, в которой находила удовольствие фантазия и поставщиков и потребителей. К числу наиболее ярких примеров того, каких пределов достигло развитие порнографии в домартовский период, следует отнести картинки, изображавшие «Развлечения на лейпцигской ярмарке»; они продавались обыкновенно коллекциями в несколько тетрадок, из которых каждая содержала семь листочков на каждый день недели. Здесь порнографически воспроизводится времяпрепровождение приехавшего на ярмарку вплоть до его возвращения в объятия добродетельной супруги. Ярмарка, согласно этим рисункам, состояла преимущественно из грязных оргий с отвратительными проститутками. К числу последних относятся все женщины Лейпцига: и кухарки, и горничные, и хозяйки, сдающие комнаты, и дамы из общества, и их дочки, — словом, все, а не только публичные женщины.

Мещанскому вкусу служили также и личные эротические карикатуры, посвященные самым грязным скандальным историям. Сюда относятся прежде всего эротические карикатуры 40-х годов, направленные против известных актрис, певиц и танцовщиц. Особенное внимание уделялось, однако, в то время известным Софии Шредер и Генриетте Зонтаг. Они не подвергались, правда, таким безжалостным нападкам, как десять лет спустя Жорж Санд в Париже, но для германских условий и это носило совершенно необычный характер, который объясняется только низким интеллектуальным и политическим уровнем тогдашней немецкой буржуазии. Про Софию Шредер скоро узнал не только весь город, но и вся страна, что у нее невероятно чувственная натура и что она столь же ненасытна, сколько требовательна в вопросах любви. Эротическая карикатура говорила, что число мужчин, пользовавшихся в последнее время ее благосклонностью, перевалило за сотню и что лишь в немногие дни в году она приносит одну жертву Амуру. Страсть к скандальным историям бесстыдно и беспощадно обнажала Софию Шредер, рисовала сладострастную красоту ее тела, срывала все покровы с ее интимной жизни. Характернейшим документом в этом отношении служит серия карикатур «День из жизни Софии», в которой она изображается так, что перед ней действительно меркнет слава Мессалины. О Генриетте Зонтаг молва не знала таких подробностей, но все же порнографическая литература и карикатура обливали и ее ушатами грязи.