(65) Я вовсе не склонен преувеличивать практическое значение графического дизайна. И плоховатые вещи, если в них есть хоть какой-то идейно-информационный смысл, способны нести свою службу, зачастую пустяковую. Скажу прямо, идеальный дизайн больше всего нужен самим дизайнерам. Из всех искусств, в том числе и жизнестроительных, графический дизайн наименее понятен и интересней публике. Отсюда, кстати, типовые конфликты между требовательным дизайнером и заказчиком, который не знает или знает слишком хорошо, чего он хочет.
Сколь охотно и легко люди читают и рассматривают, столь плохо им ведома или безразлична качественная (ценностная) составляющая тиражного графического продукта. Однако это парадоксальное обстоятельство не освобождает дизайнера от гражданской ответственности.
Не освобождает и клиента. Совершенный дизайн – и его заслуга. На Западе поговаривают о необходимости специального графического образования для заказчиков.
(66) Прикладные искусства отнюдь не вторичны по отношению к станковым, а исторически – первичны. Если говорится «графика», то подразумевается прежде всего «прикладная», ибо в этом приложении её суть. Графический дизайн как деятельность пользуется полной автономией. Он не нуждается ни в каком охудожествлении, хотя и открывает безграничный простор для артистических откровений, что и демонстрируют многие дизайнеры. Аппеляция дизайнера к высотам чистого искусства, эдакая «маэстрия», убеждённость в том, что всё идет оттуда , ничего хорошего не сулит. Архитектор (и тонкий художник) Александр Ермолаев когда-то заявил: «Чего не должно быть вокруг: псевдухи, пафоса, многозначительности, претензий на вечность, претензий на художественность» (Да!, №0,1994).
Я стараюсь не пользоваться громоздкими терминами «художественное оформление» и «художник книги». Эти термины затёрты и имеют качественный оттенок. Если надо охарактеризовать тонкое художественное свойство, лучше воспользоваться словами «артистичный» или «поэтичный». Даже применительно к чистому искусству легко обойтись нейтральными терминами, отсылающими к материалу, инструменту, существу дела: график, рисовальщик, ксилограф, скульптор и т.п. Только работу с красками (painting) мы вынуждены называть высокопарно (художественно!) живописью и уж никак не можем перейти на немецкий лад, взяв за основу «грубое» слово «маляр» (Maler). Кстати, живописец по-голландски – schilder, от слова schild, что значит «вывеска».
67) Большая «Книга про буквы от Аа до Яя» Юрия Гордона (Москва, ИЗДАЛ, 2006) в сущности посвящена теме самовитости шрифта. Из предисловия: «Шрифт – даже результат мастерской игры – будет настоящим произведением искусства только в том случае, если буквы, из которых состоит алфавит, хороши сами по себе». Эта книга интересна и беспрецедентна как по теме, так и широте её разработки.
(68) Методично странно и некрасиво (красиво некрасиво!) умеют делать немногие, да и в голову такое приходит немногим. Собственно говоря, мне известен только один убедительный пример. Дизайнер Ян ван Торн из Амстердама (род. в 1932 году) остраняет любую вещь своей работы. Остранительный принцип (так называемый «диалогический метод») осмыслен им самим теоретически. Результат всегда содержателен. Ван Торн бросает вызов, совершенно не рисуясь и не желая кому-то потрафить. Иными словами, делает это бездекоративно и отнюдь не «прикольно». И, самое удивительное, – настолько тонко, что при всей узнаваемости индивидуального стиля приёмы остранения вряд ли заметны непосвящённым. Дизайнер на удивление широко востребован национальной культурой. В петербургском журнале «Проектор» (№ 3, 2010) была моя небольшая статья о его необычном случае.
(69) Шрифтовой дизайнер Ирина Смирнова, рассказывая о своей учёбе в Королевской художественной академии в Гааге, похвалила своих преподавателей: «...я никогда не видела, чтобы что-то могло их огорчить, разочаровать и расстроить больше, чем заваленный толстым слоем каллиграфических листов настольный футбол. "Вы не играете!" – это был самый серьёзный упрёк и самая большая ошибка, которую можно совершить на курсе» (Проектор № 1, 2011).
Голландский дизайн не без основания и нередко характеризуют словом playful. Но тем он и интересен, что вслед за любой точной оценкой напрашивается противоположная, например, игривый – рассудочный, тёплый – суровый. Такие замечательные сочетания несочетаемого по-научному называются амбивалентными.
Читать дальше