Михаил Воробьев - В сердце и в памяти

Лодка тем временем ткнулась в берег, Сеньков и курсант, не мешкая, выскочили из нее, ухватили за цепь и — откуда только силы взялись! — почти бегом потащили от берега в лес. А я все тряс и звал Орлова.

Со всех сторон уже подбегали наши солдаты. Обнимали. Целовали. И засыпали вопросами.

Днем мы вырыли могилу и похоронили с воинскими почестями боевого нашего товарища Орлова, храброго солдата.

Вечером я простился со своими товарищами, с кем пробивался по занятой врагом территории сотни километров. Спасибо за солдатское братство! И как завидовал я им. Они, может, уже завтра получат оружие и будут громить ненавистного врага. Когда еще я встану в строй. Меня отправляли в госпиталь…

После лечения, в последних числах сентября, я получил направление в распоряжение отдела кадров Брянского фронта. Управление и контрольный пункт фронта располагались в лесу. Добраться туда не стоило большого труда — движение различных видов транспорта было интенсивным. Но вот получить в отделе кадров фронта назначение, о котором так мечтал, оказалось делом не простым.

— Хотел бы в кавалерию, — попросил я.

— У нас нет кавалерии, — ответили.

Решил поговорить с командующим фронтом генерал-лейтенантом А. И. Еременко. Я его знал, в тридцатых годах он командовал кавалерийским корпусом. Случай представился. Я так и начал:

— Товарищ командующий, обращаюсь к вам, как к бывшему кавалеристу. Надеюсь, вы поймете меня. Ведь из двенадцати лет, которые я посвятил Красной Армии, одиннадцать отданы кавалерии…

Андрей Иванович выслушал меня очень внимательно и сочувственно:

— Я понимаю вас, капитан. Понимаю, что значит кавалеристу без коня. Но должен огорчить — в отделе кадров правильно сказали: на нашем фронте конницы нет. Мой совет: соглашайтесь на стрелковую часть. Нам очень трудно, люди позарез нужны…

Нас, пятнадцать офицеров, направили в 154-ю стрелковую дивизию, входившую в состав 50-й армии. Дивизии ставили задачу — прикрывать отход армии, оборонять Брянск.

Меня назначили командиром первого батальона 510-го стрелкового полка, старшего лейтенанта В. А. Гусева — моим заместителем.

И оглядеться толком не удалось, даже со всеми командирами взводов не сумели познакомиться, как уже должны были вести батальон в бой. Да и не только в первом батальоне было так. Дивизию, и без того недоукомплектованную, еще не залечившую всех ран после жлобинских боев, подняли по тревоге и бросили против прорвавшихся гудериановских танков и мотопехоты.

6 октября немцы, хотя и понесли огромные потери, но заняли Брянск и Карачев. Войска Брянского фронта оказались рассеченными на две части, а пути их отхода — перехваченными.

Надвое была рассечена и 154-я стрелковая дивизия. В тяжелейшее положение попал наш полк. Немцы его отрезали не только от дивизии, но от его же тыловых подразделений.

Личного состава в полку осталось не больше трехсот человек. Лишились мы и 45-миллиметровых орудий и минометов, их передавили немецкие танки. Командование полка переформировало полк в два батальона, в них влили всех, кто был способен носить оружие. При штабе оставили лишь небольшую группу разведчиков.

Остро встал вопрос снабжения продуктами питания и боеприпасами, вещевого обеспечения. Командир полка принял решение создать специальную группу снабжения.

Меня вызвали в штаб полка. Была уже глубокая ночь, лил дождь. Я изрядно вымок. Но и в штабе не подсушился. Полк отступал, бойцы не то что землянки, окопы не успевали отрывать. И для штаба полка, расположившегося в густом сосновом лесу, наспех соорудили из сосновых веток вместительный шалаш.

Там и встретили меня командир полка майор А. Н. Гордиенко, его заместитель капитан В. М. Шугаев и комиссар старший политрук А. И. Долматов. В шалаше темно, только изредка Василий Минаевич Шугаев включал свой единственный на все командование полка ручной фонарик. Кто говорит, приходилось определять по голосам.

— Догадываешься, зачем пригласили?

Голос, что называется, без улыбки. Значит, командира полка. И хотя моим собеседникам не видно, я пожимаю плечами:

— Понятия не имею.

Майор Гордиенко продолжает.

— Придется тебе сдать батальон Гусеву, а самому переходить на должность заместителя командира полка по снабжению.

Это так неожиданно, что я растерялся. «Как же так, столько лет строевым командиром, и вдруг приниматься за снабжение…»

Но у начальства на все мои возражения были свои доводы. Вышел из штабного шалаша с тяжелым чувством.