Леонид Ашкинази - Первый президент (Хаим Вейцман)

В это время конфликт между «угандистами» и «классическими сионистами» затух и двумя ветвями сионизма стали — «политический» и «практический». Политические сионисты считали, что надо добиваться Палестины путем декларации своих прав; а дать Палестину евреям должны великие державы, предварительно забрав ее у Турции. Практические сионисты полагали, что Палестину надо осваивать «дунам за дунамом, коровник за коровником» и что только это придаст вес политическим декларациям. Кроме того, они полагали, что практическая деятельность упрочит еврейское самосознание, поможет возрождению языка, увеличит интерес к истории и привязанность к иудаизму. В некотором смысле различия двух этих полиций были связаны с психологией — политический сионизм проповедовали западные сионисты, приученные соблюдать законы, а практического сионизма придерживались восточные сионисты, приученные выживать любым способом. Впрочем, два эти направления понемногу сближались. В речи на Восьмом, сионистском конгрессе в 1907 году Вейцман предложил некоторую общую программу и название «синтетический сионизм». Программа была принята.

В этом же году Вейцман впервые посещает Палестину. «Как часто бывает в подобных случаях» — пишет он в своих воспоминаниях — «встреча оказалась совсем не такой, какой она представлялась в мечтах». Это была пустынная страна, один из самых заброшенных уголков убогой Оттоманской империи. Все население составляло 600 тысяч человек. Из них около 80 тысяч евреев. Поселения, за исключением немногих, находились в убогом состоянии. Было, впрочем, и несколько поселений сионистского типа — т. е. таких, какими их хотели видеть сионисты. Вейцман убедился, что возможности — даже с учетом всех политических и административных препятствий — были огромные, недоставало только желания. Как пробудить его? Как подтолкнуть процесс?

Готового рецепта, по-видимому, не было. Была работа. Вот что пишет Вейцман о ее результатах: «К 1914 году еврейское население Палестины увеличилось с 80 до 100 тысяч человек, а число сельскохозяйственных рабочих — с 500 до 2000. Объем работы Палестинского бюро вырос в 30 раз. Мы основали еврейскую национальную библиотеку в Иерусалиме и Технион (Политехнический институт) в Хайфе; наша гимназия привлекла большое число еврейских учащихся из-за границы, что означало приток иностранной валюты в страну. Но не так важны были все эти несомненные свидетельства прогресса, как важен был значительный перелом в настроениях всего ишува. Мы не только создали новые поселения, такие, как Кинерет и Дгания, но сумели проникнуть в старые, организовав там молодежные группы. Существование двух тысяч еврейских земледельцев в Палестине вдохновляло на приезд молодых евреев из-за рубежа. Сельскохозяйственный труд был тем фактором, который помогал евреям абсорбироваться в новой жизни. Изменения, произошедшие в старых европейско-палестинских поселениях в результате притока еврейской молодежи из Европы, повлияли и на сефардские общины и вызвали, в свою очередь, приток йеменских евреев из Аравии.»

Параллельно с сионистской деятельностью Вейцман занимается наукой, и довольно продуктивно — он публикует много статей, читает новые курсы, у него уже есть отдельная собственная лаборатория. Интересно — и он сам отмечает это в своих воспоминаниях — что периоды успешной сионистской деятельности и успешной работы у него совпадают. Естественно, что успех в одной сфере деятельности возбуждает, воодушевляет человека и увеличивает его успехи в другой сфере.

К этому же времени относятся первые практические шаги, которые в итоге привели к созданию Еврейского университета в Иерусалиме. В повестку дня сионистского конгресса этот вопрос был включен в 1913 году. Тогда же начали поступать первые взносы. Вейцману было поручено организовать Университетский комитет, было подыскано место для строительства и куплен участок на горе Скопус. В это же время происходят события, которые привели к открытию Техниона в Хайфе. Сионисты участвуют в них, отстаивая необходимость преподавания на иврите. Особенно противились этому, как пишет Х.Вейцман, «руководители немецкого еврейства». Он делает из этого вот какой вывод: «Это заседание правления Техниона, сколь бы незначительным ни казалось оно на фоне международных событий, окончательно убедило меня в неизбежности войны. На меня произвело удручающее впечатление это проявление жестокой решимости немцев расширить свою сферу влияния любой ценой и за счет кого угодно.