Александр Шмаков - На литературных тропах

Для Константина Мурзиди, связавшего свое имя с легендарной Магниткой, образ Ильича воспринимается, прежде всего, в труде, претворении в жизнь грандиозных ленинских планов индустриализации родного края. Это звучит во многих стихах его сборника «Горная невеста».

Образ Ильича осмысливается многогранно и видится широко.

С именем вождя поэт связывает призыв всегда идти вперед, быть в авангарде строителей коммунизма.

Искренней интонацией и взволнованностью подкупают стихи М. Львова: «Россия», «В апреле», «Его портрет», «Ленинская сила», «Мавзолей», созданные в разное время. Некоторые из них вошли в поэтические антологии и сборники о Ленине, выпущенные в центральных издательствах.

В этих, как и других стихотворениях, написанных Михаилом Львовым, заметно стремление обобщить поэтическую мысль, отойти от конкретного факта биографии великого современника и показать его черты, уже воплощенными не только в делах, но и в характере советского человека в самые разные и напряженные моменты его жизни: в дни военной опасности, в дни сильных душевных потрясений и крутых поворотов в судьбах людей.

Философское утверждение поэта — естественный и логичный итог его размышлений. Вот стихотворение «Любимый образ». Сначала М. Львов рисует портрет Ильича, затем стремится обобщить свою главную мысль.

Эта же поэтическая мысль четко выражена в стихотворении «Актер играет Ленина на сцене»:

По-своему осмысливают ленинскую тему Лев Сорокин и Николай Мережников.

Вот стихотворение Льва Сорокина «Броневик». Он (броневик) в больших сраженьях не был, подвигов в огне не совершал», но только потому, что с него Ильич обратился с речью к восставшим питерским рабочим, теперь «навек под ленинградским небом поднят броневик на пьедестал». Поэт говорит, что броневик «стал трибуной мирной для вождя» и «планету обошел он, с места не сходя».

Или другое стихотворение «В Разливе». Здесь вынужден был скрываться Ленин от преследования и из своего подполья руководить подготовкой вооруженного восстания. Кто теперь не знает шалаш, где жил Ильич! И поэт вправе заявить: «…начинался от Разлива всей Революции разлив!»

По такому же принципу поэт строит стихи: «Целебная повязка», «На охоте», «Приказ», «Валенки» и несколько по-иному подходит к осмысливанию ленинской темы в стихотворениях «В восемнадцатом году», «И любовь и нежность», «Легенда», «Без вести пропавший на войне», «Комсомольский билет» и «Бакены», которым открывается его сборник «О Ленине». В этих стихах поэт видит дальше и больше, чем конкретный факт. Плывет пароход по Каме, и задумавшийся Ленин, следя за его кормой, за крутым движением волны, представляет себе таким пароходом всю Россию, что «вперед рвется полным ходом и поднимает бурную волну».

Сборник молодого поэта Н. Мережникова «Звездный гонец» тоже очень конкретен в фактуре стиха. Названия их говорят сами за себя: «В Шушенском», «У прямого провода», «В Совнаркоме», «Мирный герб», «У шалаша», «Апрель». Поэт как бы робеет еще, когда отрывается от конкретного факта. Но тем не менее, во всех стихотворениях сборника «Звездный гонец» читатель чувствует и угадывает голос поэта, желающего по-своему сказать о том, что его больше всего волнует.

Поэт Николай Агеев в книге «Голубая стремнина» многократно касается ленинской темы. В стихотворении «Солнце» он проникновенно повторяет, что «Ленин — солнце, — говорят народы, — Ленин — человечества весна!»