Клэр Томалин - Жизнь Джейн Остин

Кажется, для Джеймса в написании прологов и эпилогов заключалась большая часть удовольствия от всех театральных затей. Пролог он посвятил Рождеству и его веселым традициям, «завезенным к нам с жизнерадостных французских берегов» — галантный поклон в сторону Элизы и графа, — традициям, злобно прерванным «Кромвелем и его бандой», которые нашли «рождественский пирог невыносимо папистским». После Рождества состоялось еще два представления «Чуда», а за ними последовала — вот каков был энтузиазм! — еще одна старая комедия, «Шансы» [45] Пьеса «Шансы» была переработана Гарриком из пьес Бомона и Флетчера. . Ну а в довершение они все-таки поставили «Светское общество», и Элиза получила возможность сыграть мисс Титтап.

Театральная лихорадка захватила всех и безраздельно царила в доме.

Спектакли предназначались для развлечения друзей и соседей, но ведь всем известно, что наибольшее удовольствие получают сами участники и все самое увлекательное всегда происходит за кулисами. Оба брата, и Генри, и Джеймс, были очарованы Элизой: первый считал, что имеет уже некоторые «права» на нее, на стороне второго был возраст — на пять лет старше. Конечно, кузина была замужем и распри из-за нее были неуместны… Но Элиза, по собственному признанию, любила пофлиртовать и пококетничать и, как осторожно выразится в своих мемуарах сын Джеймса спустя восемьдесят лет, «была дамой… изысканной и искушенной более во французском, чем в английском духе» [46] Далее он предполагает, что его тетя Джейн «с ранних лет была наблюдательна… Некоторые из событий и чувств, описанных в „Мэнсфилд-парке“, в сценах постановки спектакля, возникли из ее воспоминаний». . Младшая сестра наблюдала споры братьев вокруг распределения ролей, костюмов и репетиций. Спустя какое-то время Джейн написала собственную пьесу и посвятила ее Джеймсу, начав текст словами: «С робостью вверяю вашему вниманию и попечительству нижеследующую драму, хоть она и значительно уступает таким прославленным пьесам, как „Школа ревности“ и „Человек, вернувшийся из странствий“». Интересно, о чем она думала?

До Рождества Элиза предвкушала «блестящую компанию, полный дом гостей, много развлечений и частые балы» — и не была разочарована. Игры и танцы отвлекали ее от мрачных мыслей о сыне, которого еще предстояло показать отцу. Сама она не виделась с мужем более двух лет. И похоже, не особенно торопилась во Францию.

В феврале начали возвращаться ученики мистера Остина, а это значило, что Элизе пора было покидать Стивентон. Она вернулась на Орчад-стрит в Лондоне, оставив Остинов еще за одной постановкой — на сей раз «Жизни и смерти великого Мальчика-с-пальчика» Филдинга, бурлеска в высокопарной трагической манере. К тому времени Джейн, вероятно, уже написала три сцены своей пьесы «Тайна», которая посвящена ее отцу.

Сад.

Входит Коридон.

КОРИ.Но тише! Меня прервали.

Коридон выходит.

Заходят, беседуя, старый Хамбаг [47] Humbug (англ.) — хвастун, обманщик. и его сын.

СТАРЫЙ ХАМ.Вот по этой-то причине я и желаю тебе последовать моему совету. Ты уверен в его благопристойности?

МОЛОДОЙ ХАМ.Уверен, сэр, и, разумеется, поведу себя так, как вы мне наказали.

СТАРЫЙ ХАМ.Тогда вернемся в дом.

Уходят.

В Лондоне Элизе пришлось переживать уже не только из-за своего сына, но и из-за крестного отца. Уоррен Гастингс был отозван из Индии, чтобы предстать перед судом по обвинению в целом ряде должностных преступлений. Причем обвинители у него были как на подбор: Бёрк [48] Эдмунд Бёрк (1729–1797) — английский парламентарий, политический деятель, публицист эпохи Просвещения. — Примеч. пер. , Шеридан и Фокс [49] Чарльз Джеймс Фокс (1749–1806) — английский политический деятель, идеолог британского либерализма, вождь самого радикального крыла партии вигов. — Примеч. пер. , прославившиеся своими ораторскими способностями. Публичный суд стал унизительным испытанием для Гастингса. Это разбирательство сделалось модным развлечением сезона: уже на рассвете у Вестминстера выстраивалась очередь желающих купить билет на следующее заседание, где красноречие Шеридана доводило мужчин до слез, а дам — до обмороков. Гастингс, бледный, худощавый и надменный, у многих вызывал сочувствие и, однако, был повержен своими именитыми обвинителями [50] Известный английский поэт Уильям Каупер (1731–1800), высоко ценимый Джейн Остин, учился с Гастингсом в Вестминстерской школе и в дни суда посвятил ему следующие строки: О Гастингс, я знавал тебя юнцом, Как добр ты был и как умен притом… Не верю я, чтобы с теченьем дней Ты стал мерзавцем, худшим из людей. Иначе мыслят те, кто суд вершит. Кто грешен сам — тебя сгубить спешит. .