Клэр Томалин - Жизнь Джейн Остин

Генри тоже случалось нагрянуть с визитом в Чотон, иногда с предупреждением, а иногда и экспромтом. Он приезжал в своей двуколке повидаться с партнером по банку в Олтоне, а затем забирал одну из сестер на прогулку в Селборн или Петерсфилд. Эдвард приезжал из Кента осенью 1809-го и 1810-го, равно как и весной 1812-го, — всегда с Фанни, ставшей теперь его незаменимой преданной спутницей, они делили время между Чотоном и Стивентоном, ездили на Олтонскую ярмарку, отвозили мальчиков в Уинчестер и бывали на званых обедах в Вайне. Фанни была всегда рада вернуться домой в Годмершем, но ее отец так полюбил визиты в Хэмпшир, что в конце концов решил: когда истечет срок аренды Чотон-хауса нынешними жильцами, не продлять ее, а держать дом для собственного пользования.

Чарльз все еще находился в Атлантике, на Бермудах (откуда возвратится лишь в 1811 году). Он писал о своих родившихся там дочках и просил сестер стать их крестными. Фрэнк вернулся домой в июле 1810 года и впервые увидел сына. Он удостоился официальных благодарностей от Адмиралтейства за успешный поход, а от Ост-Индской компании получил тысячу гиней и серебряное блюдо за то, что доставил из Китая в Англию некие «сокровища». Как и Уоррен Гастингс, Фрэнк отличался прагматизмом, он успешно приспосабливался к любым условиям и никогда не пытался их изменить. Он поступил на флот, чтобы зарабатывать деньги и служить своей стране. Перевозя золотые слитки для Ост-Индской компании, он не сомневался, что приносит пользу Англии. Собственно, этим его дела с компанией и ограничились. Дальше он отправился служить на Северное море, воевал с американцами в начавшейся в 1812 году войне, а затем конвоировал караваны судов на Балтике. В 1811 году Мэри родила ему второго сына.

Все эти дела семейные отражаются в письмах тетушки, сестры, крестной, добропорядочной деревенской жительницы. Но отдельно от продвижений по службе братьев, от рождения их детей шла другая жизнь Джейн Остин. И она умудрилась эту свою жизнь — каждодневный писательский труд организовать с деловитостью и дисциплиной, которым могли бы позавидовать и ее братья-моряки. Знаменитое описание ее рабочих привычек из мемуаров ее племянника наделяет писательницу почти сверхъестественным умением трудиться, несмотря на помехи и сбои, то прерываясь, то начиная опять…

Она очень старалась, чтобы о ее занятии ничего не заподозрили слуги или гости, никто, кроме родственников. Она писала на маленьких листочках, которые легко было припрятать или прикрыть кусочком промокательной бумаги. Между передней и прочими комнатами находилась двустворчатая дверь, которая скрипела, когда ее открывали; Джейн возражала против того, чтобы ее смазали, поскольку так она знала, что кто-то входит.

Превосходная и вместе с тем несколько тягостная картина, скорее всего, верная лишь отчасти. Непонятно, как бы Джейн управлялась с правкой в таких условиях. Аккуратная и требовательная к себе, она не смогла бы пройтись по всей рукописи «Чувства и чувствительности», что-то исправляя и переписывая, пользуясь одними только листочками под промокашкой. Временами другие обитательницы коттеджа должны были оберегать ее тишину и покой с помощью каких-то более эффективных средств, чем скрипучая дверь. В конце концов, она могла работать у себя наверху или в гостиной ранним утром вместо музыкальных занятий.

Ободрение и практическая помощь пришли от Генри. В конце 1810 года издатель Томас Эджертон согласился напечатать «Чувство и чувствительность». Возможно, помогли армейские связи Генри, но все же Эджертон, получив от бывшего офицера рукопись некой безымянной леди, не настолько загорелся энтузиазмом, чтобы чем-либо рисковать. Он согласился выпустить книгу при условии, что автор сам оплатит типографские расходы, а также частично рекламу и распространение, сохранив при этом за собой права на произведение. «Напечатано на средства автора», — сообщается в первом издании «Чувства и чувствительности». На самом деле заплатили Генри и Элиза. В марте они вновь принимали Джейн на Слоан-стрит, где она начала вычитывать гранки.

Писательница надеялась, что книга выйдет в июне. Родственники и ближайшие друзья, такие как миссис Найт, были в курсе (Джейн ожидала, что ее патронессе должен понравиться образ Элинор), но она умоляла их сохранять ее авторство в секрете. Другая романистка, Мэри Брайтон, напечатавшая свою книгу в то же самое время, объясняла одной из подруг, почему она не хотела бы, чтобы ее имя стало известно широкой публике: «Чтобы на тебя указывали, узнавали и обсуждали, чтобы подозревали в гоноре и важничанье, чтобы тебя, как всех писательниц, сторонились самые непритязательные из представительниц нашего пола и ненавидели самые претенциозные из представителей противоположного! Дорогая, да я лучше сознаюсь в том, что я канатная плясунья» [169] Шотландская писательница Мэри Брайтон, на три года моложе Джейн Остин, была автором романа «Самообладание», опубликованного в 1810 г. Джейн пыталась достать экземпляр этой книги весной 1811 г., хотя и говорила, что боится ее читать, опасаясь, как бы она не оказалась слишком умной и не предвосхитила ее собственный сюжет и характеры. Когда Остин наконец прочла роман в октябре 1813 г., то выяснилось, что ее страхи были беспочвенны. Лаура, одна из многочисленных «совершенных» главных героинь, которая устояла перед попыткой совращения, а затем и перед брачным предложением ослепительного полковника Харгрейва, проходит через множество злоключений. Своего апогея они достигают в Америке, где Лауре приходится совершить полный драматизма побег в индейском каноэ. Брайтон умерла в возрасте сорока лет при первых родах (замуж она вышла в девятнадцать). Она ожидала этого, даже заранее подобрала для себя погребальные одежды. Процитированное письмо подруге было приведено ее мужем в воспоминаниях, предварявших посмертное издание романа «Эммелина» (1819), в котором Брайтон горячо выступала против разводов. .