Юрий Юрьев - Современный Крез. Дом Ротшильдов и его обитатели

Однако горнодобывающей промышленностью и цветной металлургией дело не ограничивается. Ротшильды всегда отличались умением чувствовать запах наживы в самых неожиданных новых предприятиях, сочетая предельную финансовую осторожность с дерзким хищническим авантюризмом. Благодаря этому редкому сочетанию в их пирамиде появились новые мощные колонны — нефть и уран.

Еще в начале 50-х годов XX столетия среди французских дельцов впервые распространились слухи о том, что под раскаленными песками Сахары скрывается океан «черного золота» — нефти. Долгое время этому отказывались верить. Сомнения вызывали и технические условия эксплуатации в тяжелых природных условиях пустыни, трудности транспортировки, обеспеченность рабочей силой и т. д. А Ротшильды тем временем втихомолку получали концессии. Когда в их руках сосредоточились достаточные нефтеносные площади, на публику обрушился настоящий ураган рекламы: тому, кто приобретет акции новых нефтяных компаний — «Франкареп», «Кофиреп», «Эрафреп», «Сафреп», «Петрофранс», «Антар» и других, сулились золотые горы. Небывалый ажиотаж позволил в короткое время взвинтить курс нефтяных акций на парижской бирже.

В 1963 году добыча сахарской нефти превысила 23 миллиона тонн, прибыли нефтяных компаний составили 2 миллиарда новых франков. Однако ситуация в стране успела резко измениться: алжирский народ, завоевавший в семилетней кровопролитной войне политическую независимость, все решительнее добивался экономической самостоятельности. Курсы акций сахарских нефтяных компаний на парижской бирже неуклонно ползли вниз. Но Ротшильдов это не смущало: они успели вовремя выгодно сбыть значительную часть их с рук, приобретя солидное количество акций в старых международных нефтяных концернах на Ближнем Востоке (например, в англо-голландском «Ройял датч шелл» с помощью своих лондонских родственников) и начав строительство нефтепровода от Красного моря до Средиземного.

Гораздо менее шумная реклама окружает другой важнейший вид нового бизнеса Ротшильдов — атомную индустрию. Дело началось с сырья, добыча которого была облегчена преобладающими позициями группы в добыче цветных металлов в бывших африканских колониях. Так родились «Сосьетэ франсэз де мин д’юраниум», «Мин д’юраниум де Франсевиль» и другие акционерные общества, разрабатывавшие залежи урана в Африке. Затем настала очередь обработки— компаний «Инд-атом», «Франс-атом». Что же касается применения, рынка сбыта, то достаточно ознакомиться со сметой проектов создания французской ядерной «ударной силы», составляющей ныне 38% военного бюджета Франции.

Где нефть и атом, там химия. В сферу влияния Ротшильдов входят крупные фирмы по производству искусственных удобрений в Марокко и Перу, предприятия нефтехимии, заводы по производству красителей, взрывчатых веществ. Но никакое современное производство немыслимо без электроники — и семейство Ротшильдов вторгается в изготовление электрон-но-счетных машин, электрооборудования, отчасти в машиностроение.

При всем том далеко не забыты такие традиционные для семейства отрасли, как морской транспорт, страховое дело, наконец, торговля и ее новейшее продолжение — туризм. Ротшильды создают в Западной Европе сеть крупных универмагов самообслуживания («Инновасьон»), финансируют строительство альпийских горных курортов, туристических центров на сстровах Средиземного моря, игорных домов, в том числе крупнейшего во Франции казино в Дивон-ле-Бэн, призванного затмить пресловутое Монте-Карло.

От французского «Ротшильд фрер» старается не отставать английский банк — «Н. М. Ротшильд энд санз», руководимый Эдмундом, Леопольдом, Эвелином Ротшильдами и считающийся одним из самых скрытных финансовых учреждений лондонского Сити. Будучи по-прежнему важнейшим мировым центром обмена валют и торговли драгоценными металлами, он создал ряд крупных инвестиционных банков (под общей вывеской «Юросиндикат») для организации вывоза британских капиталов на «Общий рынок» и вложения их в наиболее перспективные отрасли западноевропейской промышленности.

В связи с этим решено было положить конец продолжавшемуся полвека разделению английской и французской ветвей старинного дома: банк «Ротшильд фрер» получил крупную долю в капитале «Н. М. Ротшильд энд санз».

Следует, однако, отметить, что процесс сближения лондонских и парижских Ротшильдов протекал далеко не безмятежно. На его сложных перипетиях чрезвычайно ярко сказалась глубокая внутренняя противоречивость современного капитализма, раздираемого диаметрально противоположными тенденциями.