Борис Федоров - 10 безумных лет. Почему в России не состоялись реформы

Сколь ни странно, но ГВЭУ было тогда одним из самых либеральных «оазисов» в СССР — здесь мне открылся доступ к западной рыночной информации и экономической литературе.

В отделе развитых капиталистических стран мне поручили Великобританию, Скандинавские страны и Нидерланды. Любой вопрос по этим странам — от положения валюты до хобби руководителя Центрального банка — ложился на мой стол. Я почти без задержки и практически без цензуры получал свой личный экземпляр «Файненшл таймс» (ее я аккуратно резал для досье), постоянно читал «Интернешнл Геральд Трибьюн», «Ле Монд», журналы типа «Бэнкер» и «Евромни» и десятки других профессиональных банковских публикаций и изданий. Я не шучу, когда говорю, что мои экономические взгляды в значительной мере были сформированы под влиянием квартального бюллетеня Банка Англии — одного из самых профессиональных банков мира.

Мой приход в Госбанк совпал с приходом к власти в Англии М. Тэтчер. Я внимательно следил за каждым ее шагом в экономической политике на протяжении почти семи лет. Каждый месяц я готовил анализ движения курса фунта стерлингов. Каждый квартал — обзор состояния экономики банковской системы и финансовых рынков Великобритании. Я знал такие подробности механизма и техники денежно-кредитной политики Банка Англии, что удивлялись даже его представители. Квартальные номера бюллетеня Банка Англии я зачитывал до дыр.

Мне повезло: мои начальники — О.Можайсков, а позднее А.Думнов — поощряли самостоятельность и не ограничивали профессиональную свободу сотрудников. Правда, при этом они тщательно правили все написанное нами, тем самым прививая нам «школу». А сейчас я говорю своим сотрудникам: «Максимум две страницы, достаточно крупный шрифт, небольшие абзацы, никаких иностранных или технических терминов и усложненных предложений. Глаз должен схватывать самую важную мысль. Заранее знай, что ты хочешь и что хотят или ждут от тебя. В противном случае бумага сразу отправится в корзину».

В Госбанке я расширил свой экономический горизонт. Я занимался практическими вопросами: от макроэкономической политики до положения конкретных западных банков; от экспортных кредитов до рынка евронот, фьючерсов и опционов, от товарообменных операций до венчурного финансирования новых компаний и многим другим.

Занятно: цензура и политический контроль стали у нас усиливаться с началом перестройки. Кто-то, видимо, проявил запоздалую бдительность, и всю западную периодическую литературу заставили регистрировать и сдавать в библиотеку. А в некоторых журналах вырезали даже целые страницы — чтобы мы не читали критику советского руководства. Правда, одновременно стало больше свободы творчества и мы впервые стали готовить материалы по независимости Центрального банка, конвертируемости рубля, желательности нашего вступления в международные финансовые организации: Международный валютный фонд (МВФ), Мировой банк реконструкции и развития (МБРР), Банк международных расчетов (БМР).

К этому времени я практически в совершенстве владел английским, и председатель банка В. Алхимов, а позже и В.Деменцев приглашали меня в качестве переводчика. Это позволило вращаться в кругах достаточно высоких и услышать множество весьма полезных вещей. Я часто видел спокойного и интеллигентного В. Алхимова во время переговоров. Он, безусловно, придал Госбанку СССР большой политический вес и, наверное, мог бы подняться по советской иерархической лестнице достаточно высоко, если бы не его дочь, которая вышла замуж за известного пианиста и не вернулась из Англии. Этот вполне бытовой (с точки зрения нормального человека) случай подорвал карьеру высокого советского чиновника.

Алхимов проявил бешеную активность тогда, стремясь защититься и выжить, например: первый западный деятель бизнеса, доктор Кристианс из Дойчебанка, встретился с Горбачевым весной 1985 года, сразу после того, как Горбачев стал Генсеком ЦК. Привел Кристианса в Кремль Алхимов. В журнале «Дружба народов» тогда же появилась повесть о Герое Советского Союза В. Алхимове, который некогда на фронте совершил подвиг — вызвал огонь на себя. По телевидению был показан документальный фильм об Алхимове. Но это не помогло, Алхимова убрали, и к нам был назначен бывший первый заместитель министра финансов СССР В. Деменцев. Это был совсем другой человек. По уровню культуры, образования и профессионализма его никак нельзя было сравнить с Алхимовым. Помню, целую неделю хозяйственники министерства занимались тем, что передавали с баланса Минфина СССР на баланс Госбанка СССР любимое антикварное кресло В. Деменцева с дырочками в сиденье («чтобы зад не потел»).