«Послушай меня, говнюк. Успокойся и послушай меня. Ты стоишь и пьешь с Лемми. Он твой гребаный кумир и ни за что на свете ты не станешь перед ним вести себя как мудила! Ты выпьешь как настоящий мужчина! Как Клинт, мать его, Иствуд выпьешь! Без дебильных рож, плевков и рвоты! А теперь, парень, закрой хлебало и пей!!!»
Нервы пришли в порядок, и я собрался с духом после трепки Р. Ли Эрмея. Лемми и я чокнулись, сказали друг другу «будем здоровы», и я выпил, проглотил, немного поморщившись. А еще меня слегка передернуло. Лемми даже не заметил, так что я легко отделался!
Следующее, что я помню, это как меня будит Джонни Зи в моем номере. Я лег, не раздеваясь, и теперь мне нужно собрать вещи, потому что мы уже опаздываем на рейс в Мюнхен, чтобы продолжить пресс-тур.
Я был в хуевом состоянии. Это было не просто какое-то похмелье, я был разбит физически. Боль от головы до пят, надвинулась на меня подобное судье Дредду с дубинкой. Я был отвратительной потной рвотой, покрытой кучей говна, да еще в двухдневной одежде. Мне удалось собрать свои вещи между эпизодами рвоты, и мы отправились в аэропорт Хитроу. Я едва мог говорить — каждый вдох отзывался болью в теле. Я спросил, что случилось, и мне ответили, что я какое-то время бухал с Лемми, а потом отрубился, просто вышел из-под контроля. Мне сказали, что в какой-то момент я выбежал мимо них прямо из клуба, что-то бессвязно крича. Джонни пошел за мной, подумав, что я побежал, потому что мне плохо, и рассказал, как я бегал по улице туда-обратно, кричал, матерился как сапожник и спотыкался о мусорные баки. Теперь, по крайней мере, нашлось объяснение всей этой боли внутри. Иллюстрация выше идеально изображает, что со мной было. Она напоминает старую 12-ку Maiden, разве только там нет песни «Running Free», там есть песня «Скотт — идиот».
Меня вытащили с постели и погрузили в такси. Идти я не мог — я был слишком плох и слаб. Джонни пришлось тащить меня на себе от такси до самого Хитроу. Я лежал у него на плече и блевал, а он орал: «Только не на спину! Только не на ноги!» В 1985-ом вполне можно было пройти аэропорт в таком виде. Последствия 11 сентября? Ага, разбежались. Мы добрались до стойки охраны, и агенты просто махнули на нас рукой, мол, проходите, американцы.
Просто чудо, что мы добрались до самолета. А потом мне пришлось бежать в сортир, когда с нас взимали плату за взлет. Меня снова вырвало.
На самолете я вырубился, и проснулся уже в Мюнхене. Рвота немного утихла, но когда мы добрались до отеля, все вернулось, только теперь меня рвало со всех щелей. У меня был жар, меня трясло, я даже не мог сделать глоток воды, чтобы по моему телу не прокатилась волна раздражения.
Из отеля Джонни вызвал доктора. Примерно через сорок минут раздался стук в дверь. Джонни открывает ее, и в моем бредовом состоянии этот доктор выглядит прямо как доктор Шелл из фильма «Марафонец». Вероятно, он был прекрасным человеком и доктором, но все мои знания о Германии были получены из телека, фильмов и комиксах о «Капитане Америка». Насколько я был убежден, как только мы приземлились в Мюнхен, прозвенел сигнал тревоги, все показывали на меня пальцами и кричали на меня как Леонард Нимой в конце «Вторжения похитителей тел». Не суть, мое еврейское чутье подсказывало мне, и я мог поклясться, что доктор явно не испытывал восторга от трепыхающейся жопы под одеждой, потому что стоял всего в десяти футах от кровати, уставившись на меня, а через пару минут он вытащил шприц с огромной иглой, уже чем-то наполненный, и сказал: «Тебе это нужно». Я спросил: «Что значит, мне это нужно? Что это такое? Вы даже не обследовали меня, не померяли температуру, ничего. Откуда вам знать, что мне это нужно?» Он лишь бросил хмурый взгляд и сказал снова: «Тебе это нужно». Он мог с тем же успехом спросить: «А это не опасно?» Я был не в состоянии спорить: «Ладно, делайте укол». Он попросил меня стянуть штаны. Я вылез из одеял, потный и дрожащий, стянул свои треники и лег на бок. Секунд на пять в комнате воцарилась полная тишина.
В какой-то момент за предыдущие двадцать четыре часа я обосрался. Я ходил в штанах, полных говна. Этот чувак уставился на то, что могло с тем же успехом быть обосранной волосатой жопой какого-нибудь бомжа. Я миновал миг смущения. Если говорить начистоту, я чувствовал обратное, потому что помню свой внутренний смешок от того факта, что этот полунацистский докторишка нюхнул мою грязную еврейскую жопу. Вот моя месть за Холокост. Да не, шучу, конечно.
Читать дальше