Эразм Стогов - Записки жандармского штаб-офицера эпохи Николая I

Сперанский писал 20 мая 1820 г. графу В. П. Кочубею: «Канцелярия моя вся составлена из людей, при Иване Борисовиче бывших. Сначала я им не доверял, но впоследствии узнал, что они ни в чем не участвовали. Правитель канцелярии Шкларевский есть старый сенатский секретарь… В нем один только порок, что он болен, дряхл и не может управлять никакою канцеляриею. Он ничего не получил при переходе в Сибирь. Настоящий чин заключит его службу и очистит место другому».

Стогов ошибается: Батенков был серьезно ранен (10 штыковых ран) не в 1812 г., а в январе 1814 г. в сражении при Монмирале и тогда же попал в плен, в котором находился до февраля того же года.

Канонир — рядовой артиллерии.

Кагал — собрание (др.-еврейск.) .

Стогов ошибается: в те годы Батенков еще не входил в декабристскую организацию; он стал членом Северного общества декабристов только в ноябре 1825 г. В данном случае, очевидно, речь шла об одной из масонских лож, членом которой был Батенков.

Фут — английская мера длины, равная 0,3 м.

Вагенмейстер — офицер, ведающий обозом воинской части.

Неясно, кого имеет в виду Стогов. У Батенкова действительно была невеста.

В литературе, посвященной Батенкову, упоминание о подобном свидании не встречается.

Батенков был приговорен к 20 годам каторжных работ, но вместо этого на основании высочайшего повеления до 1846 г. содержался в одиночной камере в крепости, затем был отправлен под строгий надзор полиции в Томск, который ему было разрешено покинуть после амнистии декабристов в 1856 г. Немотивированное изменение наказания и длительное содержание в одиночке дали современникам и исследователям повод для разнообразных предположений. Неоднократно высказывалась версия о причастности к этому Сперанского, якобы желавшего таким образом скрыть свои связи с тайным обществом.

Намек на происхождение Сперанского, который был сыном сельского священника и получил образование в духовной семинарии.

Откупщик — человек, получивший от государства за денежный взнос в казну исключительное право на получение каких-либо доходов или продажу каких-либо товаров (например, вина).

Варначок, от слова варнак — так в Сибири называли ссыльнокаторжных.

Кяхта — торговая слобода, появившаяся в середине XVIII в. вокруг крепости того же названия; до строительства Китайско-Восточной железной дороги в начале XX в. — центр русско-китайской торговли; располагалась в трех верстах от заштатного города Забайкальской области Троицкосавска (основан в 1727 г.) и 80 саженях (примерно 170 м) от китайской торговой слободы Маймачин.

Дзаргучей — глава администрации китайской слободы Маймачин.

Далай-лама — титул первосвященника ламаистской церкви в Тибете.

Каббала — мистическое учение в иудаизме.

Иезуиты — члены католического монашеского ордена («Общество Иисуса»).

Ганжур — священная книга буддизма; собрание канонических произведений, приписываемых Будде, состоит из 108 томов.

Данжур — собрание тибетских канонических произведений, написанных разными лицами. Является продолжением Ганжура, содержит комментарии к нему и состоит из 225 томов.

Жизнь моя в Иркутске текла весьма приятно. Генерал-губернатор меня особенно ласкал, у значительных чиновников и у богатых купцов я пользовался общим уважением, должность была не только не отяготительна, но даже весьма приятна. Как командир отдельной части, почти никому не подчиненный в Иркутске, я делал, что хотел, ехал — куда хотел, никто не касался меня; но все-таки меня тянуло в общий центр морской службы — в Кронштадт. В Петербург звал меня и отец. Ожившись в Охотске, я написал родителям о своем житье-бытье. Помню, я употребил выражение: полагаю, родителям любопытно знать откровенный рассказ о сыне, которого они знали еще ребенком, и рассказывая о всех привычках и мелочах моей жизни, я употребил выражение: хотя не часто, но скромно и тихо делю время с небольшим числом друзей. За эти два выражения «любопытно знать» и «не много друзей» я получил от отца огромную тетрадь, полную самой жестокой брани, как смел я родителей назвать любопытными. Отец писал, что он имел в жизни одного только друга, и когда он умер, то полгода пролежал больным и до сего времени утешиться не может. Из всего этого он видит, что я пустая и глупая голова, что человек без характера и что он потерял всякую надежду в том, что когда-нибудь выйдет из меня порядочный человек. Мать писала ласково. Читая письмо, я прослезился и, по понятию моему, не был виноват против отца; но я был бессилен против его гнева и, читая письмо у топившегося камина, бросил его в огонь и с этой минуты пять лет не писал отцу. В этот промежуток я получил письмо от матери, которая писала ко мне секретно и умоляла просить прощения у отца. Я не послушался матери и не писал. Однажды я получил свернутую на уголок записку на серой бумаге, в которой было написано: «Государь мой, долгом считаю уведомить, что ваша мать, а моя жена умерла и погребена в Колоцком монастыре. Доброжелающий Иван Стогов». Я перекрестился и положил записку, в которой не назван сыном. Не помню, сколько лет после этого я не писал отцу. Вдруг получаю от него ласковое письмо, в котором уведомляет, что вновь женился на Ляпуновой, и от нее льстивое письмо. Я расхохотался и решился написать ласковое и почтительное письмо отцу, как будто не было прошедшего, а к мачехе написал самое льстивое, поэтическое письмо, и с того времени началась моя переписка с отцом без брани. Он постоянно звал меня в Золотилово…