Олег Мухин - Pink Floyd - Кирпич к кирпичу

КРИС САЛЕВИЧ: Когда ты понял, что это действительно конец?

РОДЖЕР УОТЕРС: Ну, кое-кто заявляет, что ничего еще не закончилось. (Криво улыбается.) Но делать «The Final Cut» было мучением. Мы вообще не работали вместе. Я делал альбом более или менее самостоятельно, работая с Майклом Каменом, моим сопродюсером. Это была одна из тех вещей, о которых парни и я договорились. Но больше никтоне сделал ничего на альбоме. Он продался в количестве трех миллионов экземпляров, что было немного для «Pink Floyd». И, как следствие, Дэйв Гилмор сказал: «Я с самого начала знал, что он делает ее неправильно». Но абсолютно смешно судить о пластинке только по тому, как она продается. Если пользоваться количеством проданных экземпляров как единственным критерием, то тогда «Grease» лучше, чем «Graceland». Как бы там ни было, я был в овощной лавке, и ко мне подошла женщина примерно сорока лет в меховом пальто. Она сказала, что это была самая волнующая пластинка из тех, которые она когда-либо слышала. Она объяснила, что ее отец тоже был убит во Второй мировой войне. И я вернулся в свою машину с тремя фунтами картошки, поехал домой и подумал: «Неплохо».

КРИС САЛЕВИЧ: Какой твой любимый период в творчестве «Pink Floyd»?

РОДЖЕР УОТЕРС: Трудно вспомнить, это было давно. Но, я думаю, перед «Dark Side Of The Moon». В те дни мы были группой. Уверен, что тогда мы все сходились во мнении играть только новый материал. Существовала некая целостность в наших отношениях, и главным для нас была работа. И до сих пор я придерживаюсь тех взглядов, хотя, признаюсь, теперь я играю на сцене и старые мелодии. Как бы то ни было, я отношусь к своей работе по-прежнему. Я только не спорю ни с кем сейчас. Я просто работаю.

КРИС САЛЕВИЧ: Какова твоя цель?

РОДЖЕР УОТЕРС: Цели нет. Я делаю то, что делаю. Ты или отключаешь свои мозги, или продолжаешь что-то делать.

«Q», август 1987 г.

Роджер Уотерс и Дэвид Гилмор рассказывают о сражениях, которые разорвали на части эту легендарную группу.

Они отказывались уходить. Все освещение было уже включено, и билетеры подсчитывали минуты, оставшиеся до конца работы. Но даже после трех часов, наполненных бьющими в лицо лазерами, перемещающимся по кругу звуком, сводящими с ума спецэффектами и классическими хитами FM-радиостанций — «One Of These Days», «Time», «Us And Them», «Welcome To The Machine» и «Comfortable Numb», — 15 000 зрителей «Monreal Forum» не собирались уходить. Почти двадцать минут они кричали до хрипоты, полные решимости не сдвинуться ни на дюйм, пока «Pink Floyd» не вернутся на сцену.

Это была не совсем та же самая группа, которая ошеломляла раньше любителей марихуаны, — отсутствовал Роджер Уотерс, басист, вокалист и основной сочинитель песен. Космические семидесятые не затронули эту публику во время трехдневных гастролей в Монреале. Она увидела, черт возьми, только огромную надувную свинью из турне «Animals» 1977 года и разбивающийся самолет из старых представлений «Dark Side Of The Moon». И когда серебряный колокольчик гитары Дэвида Гилмора заскользил по бормотанию электрооргана Рика Райта и по сердцебиению барабанов Ника Мейсона вместе с голосами Гилмора и Райта, сливающимися воедино в полной гармонии, только тогда группа зазвучала точно как прежний «Pink Floyd». Помешанные на «Pink Floyd» ветераны ждали этого момента долго, целое десятилетие, с тех пор как квартет в полном составе завершил свои последние большие гастроли. Новички же были здесь из-за Великой Флойдовской Тайны, из-за рассказов о концертных чудесах, услышанных ими от старших братьев и от их в прошлом хипповавших дядюшек. И толпа не собиралась уходить, ожидая еще одну порцию наслаждения.

В конце концов участники группы смягчились, вернувшись на сцену со своей командой дополнительных музыкантов и певиц, чтобы исполнить на бис песню «Shine On You Crazy Diamond», которую они всего лишь пару раз играли на репетиции. «Это было экстраординарно, — сказал позже Гилмор. — Люди, стоя, аплодировали так громко, что в некоторых местах я даже не слышал, что играю».

«Было несколько ошибок, — смеясь, сказал Райт, — но мы справились. И эта песня такая флойдовская. Это был прекрасный способ закончить вечер». Гилмор объявлял песню под церковно-колокольное звучание гитары поверх ледяных клавишных и медленного блюзового пульса, усиливающих холод раздумий отсутствующего Уотерса о закате гениального безумца. Позже, когда фэны стали расходиться, самыми продаваемыми в палатках, торгующих сувенирами, стали футболки с надписью на груди — «Pink Floyd» и на спине — «По-прежнему первые в космосе».