Борис Корнилов - «Я буду жить до старости, до славы…». Борис Корнилов

Предварительным и судебным следствием установлено, что Корнилов с 1930 г. являлся активным участником антисоветской троцкистской террористической диверсионной вредительской организации, действовавшей в г. Ленинграде. Корнилов систематически присутствовал на нелегальных сборищах участников антисоветской организации, на которых в злобном духе критиковалась политика партии и советского правительства, пропагандировались террористические методы борьбы против руководителей ВКП(б) и Советского правительства, кроме того Корнилов нелегально распространял свои контрреволюционные произведения.

Таким образом доказана виновность Корнилова в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 58–8 и 58–11 УК РСФСР, руководствуясь ст. ст. 319 и 320 УК РСФСР

Военная Коллегия Верховного Суда СССР

Приговорила:

Корнилова Бориса Петровича к высшей мере уголовного наказания — расстрелу с конфискацией всего принадлежащего ему имущества. Приговор окончательный, обжалованию не подлежит и на основании Постановления ЦИК СССР от 1 декабря 1934 года подлежит немедленному исполнению.

Председательствующий /МАТУЛЕВИЧ/

Члены /МАЗЮК/

/ЖДАН/

Само заседание, совещание суда, написание и оглашение приговора заняли 20 минут, с 13 часов 00 минут до 13 часов 20 минут.

У этого документа нет машинописной копии. И, судя по почерку, приговор спешили привести к «немедленному исполнению», о чем свидетельствует датированная тем же числом воспроизведенная далее «СПРАВКА».

№ 696

ВОЕННОМУ ПРОКУРОРУ ЛЕНИНГРАДСКОГО ВОЕННОГО ОКРУГА

Товарищу Ершову

от БЕРГГОЛЬЦ ОЛЬГИ ФЕДОРОВНЫ, поэта,

члена Партии с 1940 г., лауреата Сталинской премии.

ЗАЯВЛЕНИЕ

Глубокоуважаемый товарищ Ершов!

В середине 1937 года органами МГБ был арестован мой бывший муж, — поэт Борис Петрович КОРНИЛОВ, уроженец г. Семенова Нижегородской губернии / ныне Горьковской области / 1908 г. рождения, сын сельских учителей, член Лен. отд. Союза Советских Писателей.

Я была замужем за Б. П. Корниловым с 1927 по 1930 г. После развода в 1930 г. у меня оставалась от него дочь Ирина, умершая в 1936 году. Наши встречи с Корниловым после развода были случайны, лишь на почве Союза Писателей. Я сообщаю все это Вам лишь для того, что б Вы поняли, что в данном заявлении мною не руководят никакие личные мотивы, в то время как именно я решаюсь обратиться к Вам с просьбой о ПЕРЕСМОТРЕ ДЕЛА Б. П. КОРНИЛОВА В ЦЕЛЯХ ЕГО ПОСМЕРТНОЙ РЕАБИЛИТАЦИИ.

Я пишу — «посмертной»: дело в том, что в конце 30 годов писательской общественности стало известно, что Борис Корнилов погиб, — не то в тюрьме, не то в лагере… Не так давно мне сообщили, что вся его семья, проживавшая в те годы /1937—38/ в городе Семенове, а именно: старик-отец, старый сельский учитель Петр Тарасович Корнилов; мать — сельская учительница, — Таисия Михайловна Корнилова, сестры Александра и Елизавета — так же погибли в лагерях и т. п., как «родственники врага народа» [551]. О местонахождении его второй жены, вышедшей замуж почти сразу после его ареста и сменившей фамилию — нам ничего не известно. Я не знаю, подавала ли она просьбу о Б. П. Корнилове. Поэтому я считаю своим гражданским и поэтическим долгом поднять голос за его — увы, — посмертную реабилитацию.

К моему заявлению присоединяется так же Секретариат ленинградского отделения Советских писателей. Меня, как и моих товарищей-писателей, заставляет просить о пересмотре дела Корнилова и его посмертной реабилитации главным образом то обстоятельство, что наша писательская организация — от старых до самых молодых, — знает и помнит его, как автора нескольких /около ДЕСЯТИ/ замечательных книг стихов, в которых Корнилов обнаружил себя, как талантливейший советский поэт, один из первых молодых поэтов призыва первой пятилетки. Он рос непрерывно и бурно. Именно на ЕГО слова была написана знаменитая песнь Д. Шостаковича — «Нас утро встречает прохладой», для кино-фильма — «Встречный»; эта песня — со всеми его [552]словами — распевается до сих пор во всем мире. Его стихи, — например, такие, как «Интернациональная», многие лирические стихи, поэмы «Триполье», «Моя Африка», либретто оперы по рассказу Бабеля «Соль» /что является самостоятельным художественным произведением — я говорю о либретто/, — проникнуты духом подлинного патриотизма, дружбы народов и отмечены печатью самой высокой художественности. В свое время они были встречены читательской и писательской общественностью с огромной радостью. Их помнят наизусть и сейчас, — даже те люди, которые в глаза не видали Корнилова. Он погиб в расцвете творческих сил, — ему не исполнилось еще и тридцати лет [553].