Николай Карташов - Испытание

Бусыгин, приняв душ, облачившись в пижаму, сидит в своем номере в гостинице и внимательно рассматривает карту: куда ему завтра ехать, в какой уголок этой страны.

А утром — опять пустыня, песок. Все, что здесь растет, несет на себе отпечаток какой-то недолговечности. Конечно, пустыня — это тоже земля. Но все-таки это не почва, не пахотная земля. Едешь по такой земле и видишь один лишь песок, который подавляет все. Встречаются пересохшие русла протоков.

И вот эту трудную землю надо отвоевать, оросить, построить здесь дороги, поселки. Богатств в этой земле не счесть. Реки — мощные, буйные. Нелегко и не просто здесь строить гидростанции.

С утра до поздней ночи Бусыгин колесил на ГАЗ-69 по трудным дорогам этой страны. Бывало, над пустыней висит огненно-белый шар солнца, кажется, что раскаленные лучи прожигают землю насквозь. В пустыне ветер — и пахарь, и сеятель, кругом песок и песок, только почему-то цвет его различен. Встречаются стебельки испанского камыша, удивительно схожего со степным ковылем. Одногорбый верблюд-дромадер собирает эти жалкие стебельки. В степи изредка встретишь кочевника на том же дромадере. И во время таких встреч Бусыгин задавался вопросом: чем же он питается, кочевник этот? Да, нелегко жизнь эту изменить.

Николай Александрович целый день ходил по песчаным валикам, обливаясь потом. Но уже то приятно, что на том и другом участке есть вода. Крестьяне мотыжат участок с оливковыми саженцами — стало быть, будут здесь скоро плантации, и надо скорее проложить дорогу.

А людей, владеющих техникой, ничтожно мало. И где их взять?

Поздней ночью вернулся в столицу из трудной поездки. Приехал в отель, умылся и лег отдохнуть.

Осторожный стук в дверь.

— Войдите.

Входит портье, говорит по-французски:

— Мосье, к вам пришли гости, ждут вас внизу.

«Какие гости, — недоумевает Бусыгин, — кто меня здесь знает? Может, кто-нибудь из торгпредства?» Одевается, идет вниз и останавливается в изумлении. Все двенадцать старых знакомых пожаловали сюда! Оказывается, группа египетских механиков, обученных Бусыгиным в Александрии, приехала в Мали, чтобы помочь здесь строить дороги. Вот уж поистине — гора с горой не сходится, а человек…

Пошли в бар. За бокалами сухого вина поведали друг другу о том, как прожили эти годы.

— А вы откуда узнали, что я здесь? — спрашивает Бусыгин.

Египтяне смеются.

— Пришли в отель, спрашиваем: «Русские есть?» — «Есть, — говорят, — мосье Бусыгин». — «А где он сейчас?» — «В песках, — отвечает, — обычно возвращается к звездам». Ну, мы и дождались звезд…

Чертовски было хорошо в этот вечер! Вдохновенно пели «Катюшу», полюбившуюся египтянам.

Ахмед Фавзи мечтает побывать на Урале, своими глазами увидеть снег — белый, пушистый снег.

— Учитель, как вам понравилась наша страна? — спрашивает он у Бусыгина.

— Красивая страна, очень красивая. Древняя страна, с большой культурой. Самое лучшее — это люди, — отвечает Бусыгин.

Ахмед доволен ответом, лицо его сияет.

Договорились: будут и здесь, в Мали, работать рука об руку. Бусыгин был у них за переводчика: французским его друзья не владели, а он арабский понимал, да и русскому египетские ребята немного научились.

Так и жили, работали вместе. Где-то отказал трактор или скрепер — и мчат они по пескам, под зноем или на ночь глядя туда, где нужна помощь.

Бусыгину было трудно. Но чувствовал упоение строителя, который создает новую жизнь. Малийский крестьянин наверняка помянет добрым словом тех незаметных механиков, инженеров, консультантов с Урала и Сибири, с Волги и Дальнего Востока, из Белоруссии и Украины, которые, не считаясь ни с чем, в далеком и чужом краю, обливаясь потом, помогали африканцам строить дороги. Не только дороги — новую жизнь.

Распрощавшись с Республикой Мали, Бусыгин через некоторое время выехал в Индию.

Миссия у него была все та же — оказание технической помощи, консультация. Николай Александрович побывал и в районе Мадраса, и в окрестностях Бомбея. В этих районах, куда была поставлена крупная партия челябинских ДЭТ-250, началась странная «эпидемия» — один за другим выходили из строя бортовые редукторы. Надо было выяснить причину аварий.

Напарником Бусыгина был механик из Одессы Дмитрий Назаренко. Приехал он в Индию, как он говорил, «по морским делам», но пришлось «взять другой курс». Это был уже довольно пожилой человек, проведший полжизни на море, а вторую половину — в Одесском порту. Лицо его, обветренное, морщинистое, смуглое, никогда не выражало каких-то эмоций. Назаренко был человеком невозмутимым. Речь свою он то и дело пересыпал одесскими словечками.