Валентин Аккуратов - Право на риск

Но ни острова Эдуарда, ни острова Гармсуорт не было.

— Что потерял? — спросил Мазурук.

— Острова…

— Будь они неладны. Пойдем вниз. Поищем. Может, завалились куда?

— Нет, — ответил я. Мне было совсем не до шуток. Карты английского адмиралтейства, которыми мы пользовались, почитались самыми точными. И мы до сих пор верили им не напрасно. Каждый пятачок, отмеченный на них, действительно существовал. А тут пропали целых два острова высотой более двухсот метров. Было отчего голову потерять и усомниться в своих штурманских способностях.

Идти вниз, в туман, и там натолкнуться на каменные глыбы этих злополучных островов? Ни респектабельный Эдуард, ни Гармсуорт, ей-ей, не стоили того. Лучше как-нибудь в другой раз при хорошей погоде полюбоваться их базальтовыми скалами. Сейчас нам ни к чему рисковать.

Вон впереди характерный двугорбый купол Земли Георга, там и пойдем вниз. Оставив купол справа, нырнули в туман. Выскочили метрах в тридцати от моря и увидели чистую воду.

— Где льды? Где «Садко»? — поинтересовался Илья.

Я сделал этакий неопределенный жест, который мог означать все что угодно, кроме точного ответа. Торопливо занялся пересчетом своих выкладок. Ага, кажется, я давал слишком малую поправку на снос ветром.

— Поверни, Илья, на запад.

— А потом куда? — спросил Мазурук сердито. Ответственность за поиски ледокола лежала на штурмане, и командир был вправе требовать, чтоб его не водили за нос. Бензина-то оставалось на полтора часа лету. А возвращаться в такую погодку на Рудольфа по компасам, без радионавигации — дело безрассудное.

— Давай поищем, Илья, еще минут пять-семь…

— А потом…

— Здесь, Илья, много низких хорошеньких островов. На них переждем погоду.

Мазурук крякнул и повел машину вдоль кромки льда. Тут я приметил серую полоску, вклинившуюся в массив ледяного поля, а в конце ее различил черный дым.

Толкнул Илью в плечо. Он долго присматривался, а потом подвернул машину в сторону дымка. Минут через пять сделали над кораблем круг — рядом с ледоколом посадочные знаки, фигурки людей — и зашли на посадку.

Лыжи коснулись льда, а мы с ужасом увидели, что по полю, словно по воде, начали разбегаться круги. Останавливаться было опасно, и мы, развернувшись, стали подруливать к кораблю. Лишь через долгие и томительные полчаса нас подхватила стрела ледокола и подняла на борт. Так из спасителей мы сделались пленниками и долгих шесть суток пробирались обратно к зимовке на Рудольфа.

Оказалось, что радиограммы нам посылали, не согласовав их с находившимся на борту старейшим полярным летчиком Чухновским, который доказывал невозможность полета в таких условиях.

Меня же все эти дни занимала одна мысль: куда же пропали острова, столь тщательно нанесенные на карту английского адмиралтейства. Ошибиться я не мог. Ведь весь дальнейший маршрут был правилен. Очень хотелось вылететь в проверочный полет и убедиться, что меня подвели отметки высот на карте. Но в тот год в Арктике стояло ошеломляюще жаркое лето. Нижняя площадка на береговом припае растаяла, и взлетать стало неоткуда. А Мазурук, с которым я поделился своими сомнениями в верности английских карт, не давал прохода. Стоило мне либо в книге отыскивать нужную страницу, либо вещь какую начать искать, Илья тут же поминал:

— Брось, завалились спички, как те острова. Не найдешь.

Обнаружу я пустяковую пропажу — он уж тут как тут:

— Конечно, штурман, карандаш ведь не пропавшие острова.

Однажды я сгоряча бухнул:

— Не было никогда этих островов! Не бы-ло.

— Карта — липа?

— Нет. Острова — да.

Илья заливался мефистофельским смехом. В смехе мне, правда, удалось взять реванш. Мазурук сконструировал водопровод, приладил насос. Но, чтоб набрать воды, повару зимовки при «новейшей» технической оснащенности требовалось двенадцать часов вместо одного часа. И четыре человека для работы у насоса вместо одного дежурного.

Но в случае с водопроводом все было ясно, а вот с островами…

Зимовка на Рудольфа расположена у самого подножия купола, на базальтовой осыпи. В километре от нее лежит бухта Теплиц-бей. На берегах ее находятся остатки зимовок итальянского герцога Абруццкого и американцев Болдуина и Фиала.

Предполагая, что Седов мог быть похоронен не на берегу, а около разрушенной зимовки предшествующих полярных экспедиций, мы попробовали провести там раскопки, пытаясь найти следы русской экспедиции в руинах лагеря.