Сергей Смирнов - Девушки в погонах

Несколько недель занятий в школе, где готовили диверсантов, позади. Тамару познакомили с группой, с которой она вылетит на задание. Возглавлял ее Василе Штефанеску, сын кулака из-под Черновиц. У диверсантов были автоматические пистолеты, гранаты, мины и другое необходимое в таких случаях снаряжение. Тамаре «забыли» дать пистолет, и, когда она с обидой сказала об этом начальнику, тот постарался ее успокоить:

— Зачем тебе оружие? Ведь ты же радистка, и тебя вся группа будет охранять.

Наступил день вылета. Тамара прощалась с Женей. И даже сейчас, расставаясь навсегда, нужно было сдерживать себя: за ними наблюдали. Говорили ничего не значащие слова, бессмысленно улыбались. Но в глазах друг друга девушки прочли то, чего нельзя было сказать словами.

Взревели моторы, и «юнкерс», специально выделенный немецким командованием, ушел в темноту ночи.

С пристегнутым парашютом и рацией, закрепленной на груди, Тамара сидела на металлической скамейке. Напротив, рядом, — ее враги. Они испытующе поглядывают на Тамару.

Первым прыгал Штефанеску, за ним — Тамара и сразу же ее «помощник» — Стан.

Когда парашют раскрылся и утихла болтанка, Тамара оглянулась кругом. Немного ниже белел в темноте купол. «Штефанеску», — подумала девушка. Отыскала она и своего «помощника», он спускался почти рядом.

Решение пришло неожиданно. Рывком подтянув стропы парашюта, Тамара начала быстро скользить вниз. Порывистый ветер относил ее в сторону. Теперь она уже не видела парашютов Стана и Штефанеску, они растаяли во мраке.

Быстро приближалась земля, только за каких-нибудь сто метров до нее Тамара отпустила стропы. Купол парашюта расправился, и падение сразу же замедлилось. Коснувшись земли, Тамара отстегнула парашют и бросилась бежать на лай собак, который она услыхала еще в воздухе.

И вот спустя семнадцать лет после описанных событий я хожу и езжу по тем местам, где прошли свой нелегкий путь две девушки-разведчицы.

Сначала иду в Александрову, где живет Тамара Аксенова, а потом буду добираться в Ивановку-Русскую и попытаюсь там разыскать родных и близких Жени Зенченко.

У меня есть несколько фотографий Жени. Те самые, что были в ее личном деле. На одной из них Женя снята в саду, у яблоньки, еще не одевшей весенний наряд. Когда я пытаюсь представить себе Женю в самую трудную для нее минуту, я вижу ее такой, как у этой молоденькой яблони.

Но сначала о Тамаре. Знаю, что трудный это будет разговор. Ведь и через семнадцать и через тридцать лет тяжело вспоминать годы, которые так много унесли с собой друзей и родных и оставили на память столько горя. Трудно вспоминать последнее прощание с лучшей подругой, ее улыбки, шутливые напутствия, за которыми притаились мужество и добровольно подписанный самой себе смертный приговор. Но об этом не должен был никто догадаться. Это было семнадцать лет назад.

Тамара Аксенова-Райлян с сыном.

С волнением стучу в дверь, переступаю порог дома. Вот и Тамара. Такая же, как на давних фотографиях. Конечно, годы и пережитое оставили свои следы. Но это видишь только вначале. А потом не замечаешь ни морщин, ни тонких нитей преждевременной седины. Наверное, это потому, что глаза у Тамары молодые, задорные.

После того как с ее помощью была поймана группа диверсантов, Тамара почти до конца войны прослужила в армии, а потом поступила учиться в Кишиневский сельскохозяйственный институт. Закончила его, работала агрономом, преподавала биологию в средней школе, затем стала инспектором-организатором Тарутинского колхозно-совхозного территориального управления.

…Первые приветствия, обычные при встрече.

И сразу же неожиданное:

— А знаете, Женя жива!

Голос Тамары ликующий, звонкий. Рассказывает, как все это было.

Демобилизовавшись в конце войны, Тамара попыталась узнать о судьбе своей подруги. Написала ее родным в Ивановку-Русскую, но ответа не получила. Из части на ее запрос сообщили, что

«Зенченко Евгения Семеновна не вернулась с боевого задания в апреле 1944 года».

Не хотелось верить, что Женя погибла, но все дальнейшие поиски были безуспешными. Шли дни, месяцы, годы. Со временем несколько притупилась боль утраты, да и жизнь в эти годы не скупилась на испытания. Несколько лет Тамара тяжело болела, а когда немного поправилась, нужно было работать, растить троих детей, оставшихся без отца.