Максим Потёмкин: Враг солдату выбран другими

Разведцентр в Кабуле стал обеспечивать информацией советские войска с января 1980 года и сначала размещался в нескольких палатках недалеко от штаба 40 А, дислоцированного во дворце Тадж-Бек. Дед мотался по всему Афганистану (благо вертолеты тогда не сбивали), размещая в крупных центрах Оперативные Агентурные Группы (ОАГ), которые должны были начать действовать почти во всех провинциях Афганистана. Они стали самыми надежными, но не единственными источниками сведений о вооруженных формированиях противника (у противника было до дюжины официальных и неофициальных названий — война официально объявлена не была — их называли душманами, духами, мятежниками и пр.).

Простые крестьяне были основными источниками информации, поступавшей в ОАГ. В ней сообщалось о передвижениях банд, их вооружении и дислокации, грузах и маршрутах караванов. Если быстро представить полученную информацию, то её можно было "реализовать" или артиллерийским налетом, или бомбовым ударом. Для этого надо было иметь тесные контакты с местными командирами: "- Надо, Иван Семенович (Ваня, Ванюха), по квадрату ХУ осколочно-фугасным 120 мм калибра, да побыстрее, пока не разбежались. — Будь сде…". Потом этот артиллерийский удар оформляется более длинным разведдонесением. А до этого была встреча с информатором, который не мыслит категориями квадратов ХУ, и информацию из него клещами приходится тащить. Постановка задач — это отдельная тема. В Афганистане всегда существовал языковой и интеллектуальный барьеры между информатором и офицером ОАГ. Если полученную информацию нельзя было изложить в виде ясного разведдонесения, то информатор превращался в наводчика. Его камуфлировали, чаще всего в солдатскую форму, а однажды это была… паранджа. Прятали его в подготовленном месте и бежали выколачивать вертолет и авиацию, чаще всего с помощью РЦ, но иногда все решалось на месте. Наводчик и офицер ОАГ усаживались в вертолет, чаще всего на основном аэродроме, но бывали и запасные, и поднимались в воздух, чтобы встретиться с бомбардировочной — штурмовой авиацией над целью. Если, увидев с помощью наводчика цель, оперативный офицер смог переложить эту информацию в краткий язык целеуказания, то работа облегчалась. Если нет, то по цели из вертолета шла красная ракета. Затем работала авиация. Иногда воронка была на месте цели, иногда совсем в другом месте, а иногда от всего кишлака ничего не оставалось. Затем выявлялись результаты бомбометания. Или посадкой вертолета у уничтоженного объекта: вероятность объективности 100 %, риск больше никогда больше не взлететь — примерно такой же степени. Второй способ более безопасный, но менее объективный — обследование попадания незаинтересованным информатором. Проводники играли ту же роль, что и наводчики, но использовались и в качестве заложников в наземных операциях войск.

Деятельностью ОАГ руководили подразделения РЦ, которые назывались направлениями. Зона ответственности первого направления включала Кабул и "дорогу жизни": Термез — перевал Саланг — Кабул. Второе отвечало за юго-восточную границу Афганистана с центром Джелалабад. Третье прикрывало иранскую границу и южную границу с центром Кандагар. Вся разведывательная и оперативная информация от разведгрупп поступала в направления, там обрабатывалась и докладывалась выше. Задачи разведгруппам шли в обратном направлении.

В Советской Армии коллегами Оперативных Агентурных Групп Кабульского разведцентра (РЦ) были спецназ разведки Туркестанского военного округа, радио и радиотехническая разведка, войсковая разведка и воздушная разведка. Кроме того, в Афганистане действовали разведгруппы КГБ "Каскад" и МВД "Кобальт". В 1985 году они были возвращены в СССР, а часть их оперативного состава перешла в качестве советников в соответствующие органы ДРА. ХАД в ДРА был аналогом советского КГБ, а Царандой — МВД. Чтобы не навлечь на себя ненужных неприятностей офицеры РЦ оказывали большому разведывательному сообществу в Афганистане внимание, уважение и понимание. В любом профессиональном сообществе существует здоровый дух соревнования, который всегда при несоблюдении определенных правил превращается в соперничество, сопровождаемое неспортивными приемами.

Деда все время преследовал запах наркотиков и грязных денег. Он неоднократно становился свидетелем того, как афганские мальчишки предлагали нашим солдатам, оказавшимся вне расположения части, покурить опиум в самокрутках. Потом видел исколотые вены солдат. К нему поступали сведения об изощренных способах контрабанды наркотиков в Союз. В своих докладах он неоднократно указывал, что надо включать в цели наших войск уничтожение маковых плантаций и подпольных цехов по переработке растительного сырья в опиум. Но, как сегодня у американцев, никто тогда не ставил задачу военным по борьбе с наркотиками, а у других служб не было на это ни сил, ни средств. Поэтому сегодня Афганистан — один из крупнейших производителей сырья для героина, а Россия потребляет наркотики в количествах, не снившихся Советской власти.