Ирэн Шейко - Елена Образцова

Все сбылось в ту поездку!

День сиял, когда мы вышли на улицу, пекло, как летом. И праздник набрал уже свой жар, блеск, размах. Огромная толпа лилась, несла по улицам вниз, к Куре, к мосту Бараташвили.

Прибывшие из разных районов Грузии по своему вкусу и обычаю устраивали в этой части Тбилиси свои жилища и дворы. Мы разыскивали жителей Дманиси, где издавна живут грузины и русские. И так вышло, что сначала мы попали к русским.

В глубине двора стояла большая белая печь. Из трубы шел дым, в котлах варились пельмени, на сковороде скворчали и бронзовели куски мяса. Образцову пригласили к столу, длинному, во всю длину двора. Тут же, вблизи, росло дерево, там жил белый аист в своем гнезде. И аиста, и печь, и дом крестьяне Дманиси привезли с собой на праздник. Пир тек за столом. И без конца со стола передавали в толпу пироги, яблоки, куски жареного поросенка, стаканы вина… Любой прохожий мог откушать вместе с этими людьми!..

Скоро все знали, что знаменитая певица Елена Образцова пришла в гости, сидит за общим столом. Сейчас ее попросят спеть, подумала я. Но дманисские крестьяне привезли свои песни и гармониста, одетого в черное торжественное сукно, с бумажной розой в фуражке. Женщины в ярких мягких шелках, в расшитых кофтах, лентах и бусах вышли на веранду дома. Впереди на табурете сел гармонист и враз перекрыл говор и шум перебором гармони. И видно было, какую радость получают сами поющие от своего концерта!

Поблагодарив гостеприимных хозяев, мы пошли дальше, в грузинский дом Дманиси.

В. С. Чачава, О. В. Тактакишвили,

Е. В. Образцова, Ц. Б. Татишвили.

Тут тек пир на грузинский лад. И стол тоже был долог, во всю длину дома… За столом сидел секретарь райкома партии Дманисского района, молодой интеллигентный человек, похожий на героя фильма Резо Чхеидзе «Твой сын, земля…». Рядом с ним сидел известнейший русский поэт в черной грузинской шапочке. Рядом с поэтом сидел пастух, а собака пастуха лежала у ног хозяина. Рядом с пастухом сидел ученый. А рядом с ученым сидел красивый седой старик в национальной грузинской одежде. И с ним — четверо молодых, одетых, как и он. Они пели грузинские песни, и старик пел лучше молодых.

В этом обществе Образцова держалась, по обыкновению, естественно, просто, принимая поклонение и слова похвальных тостов, к ней обращенных. И только старик, сохраняя гордую самостоятельность мужского достоинства, всего раз сильно и коротко взглянул на нее. И снова запел. И молодые подхватили его песню:

«Брат мой, для пенья пришли, не для распрей, для преклоненья колен пред землею, для восклицанья: — Прекрасная, здравствуй, жизнь моя, ты обожаема мною!»

Образцова сидела перед ним, как девочка, подперев кулаком щеку, вслушиваясь в тайну чужой музыки и речи всем напряжением слуха и собственным переизбытком певчества. И он, единолично приняв ее сосредоточенное, зачарованное внимание, пел уже только для нее, но все так же на нее не глядя.

На другом конце кто-то стал произносить новый тост, все туда повернулись, слушали. Старик медленно налил себе вина, поднял брови и, глядя внутрь себя, тихо сказал: «Боже мой, я вижу Образцову!..»

Сказал, как мастер, искушенный в пении, и как мужчина, молодой, несмотря на седины.

И выпил один, не слушая ничьих речей.

Каждый ее концерт, где бы она ни выступала, кончается одинаково: благодарные люди встают со своих мест и аплодируют долго и радостно. В Москве, в Ленинграде, в Варшаве, в Париже, в Токио. Так было и на ее концерте в Тбилиси. Всем созданным в искусстве она возглашает радость бытия. Ее талант наделен магическим даром внушать, что жизнь, дар жизни так нешуточны, драгоценны. Что безднам одиночества и вражды люди должны противопоставить красоту, любовь и искусство.

Знал это и старик на празднике Тбилисоба, меж пением и пением выпивший за нее вино…

1963.

Марина «Борис Годунов» М. П. Мусоргского. Большой театр. 17 декабря.

1964.