Дэниэл Смит - Думай, как Эйнштейн

Милева питала большие надежды на построение своей собственной научной карьеры; однако ее амбиции начали угасать после того, как она провалила выпускные экзамены – сначала в 1900-м, а потом и в 1901-м году. Причем во втором случае она уже носила под сердцем ребенка Эйнштейна – дочь, которая родилась в начале 1902 года на родине Милевы, в городе Нови-Сад. Эйнштейн поклялся заботиться о ней и ребенке. «Мои научные цели и повседневные проблемы, – уверял он ее, – не помешают мне принять в вас самое подобострастное участие». Тем не менее он не соглашался жениться на ней, из-за чего их отношения становились все более натянутыми.

Их дочь получила имя Лизерль, но все, что с ней стало в дальнейшем, покрыто до сих пор не разгаданной тайной. К самой идее стать отцом на столь раннем этапе своей карьеры Эйнштейн относился с большим сомнением. До рождения Лизерли, а также пока Милева оставалась за границей, он писал о своей дочери: «Я так люблю ее, хотя еще ни разу с ней не встречался!» Однако он не помчался в Сербию, как только Лизерль родилась, и нет никаких свидетельств того, что о факте ее рождения знал хоть кто-либо из членов его семьи. Он знал, что его родителей это известие не обрадует, поскольку те всегда отзывались о Милеве очень нелестно (по горькой иронии судьбы, много лет спустя сам Эйнштейн еще жестче ругал своего сына, Ганса Альберта, когда тот связался с партнершей старше себя). В Швейцарию Милева возвратилась одна, оставив Лизерль в родительском доме. Ходили слухи, что девочка умерла от скарлатины в 1903-м, хотя не исключено, что ее просто отдали на удочерение в другую семью. О брошенной им дочери Эйнштейн впоследствии никогда не упоминал, ибо вся эта история, скорее всего, явилась чуть ли не самой темной и трагической страницей его жизни.

Несмотря на то что их отношения уже явно трещали по швам, в начале 1903 года Эйнштейн и Милева поженились. На свадьбе присутствовали члены «Академии Олимпия», но из родных со стороны жениха не было никого. Несмотря на траур по фактически потерянной дочери, уже в конце года Милева, к явной радости Эйнштейна, забеременела снова. На известие о будущем младенце он, тем не менее, отреагировал весьма странно – дескать, он уже «давно подумывал, не завести ли им новую Лизерль». Как бы ни сложилась судьба Лизерль на самом деле, эта шутка Эйнштейна говорит скорее о терзавшем его душу смятении.

Их сын, Ганс Альберт, родился в 1904-м – незадолго до того, как у Эйнштейна случился феноменальный взрыв научного вдохновения, который и подвиг его на создание Специальной теории относительности. Роль, которую в «год чудес» сыграла Милева, до сих пор вызывает жаркие споры. С одной стороны, она была несомненно талантливым физиком и математиком; с такой женой Эйнштейн вполне мог делиться своими идеями и поручать ей обработку необходимых данных. Однако некоторые историки предполагают, что именно она, обладая «истинной властью за спинкой трона», предлагала Эйнштейну самые ценные идеи, и потому должна быть признана равноправным соавтором его теории. Впрочем, для подтверждения такой точки зрения нет почти никаких доказательств. Несомненно, пожалуй, одно: эта женщина слишком хорошо понимала, что гробит собственную карьеру, когда помогала своему мужу взлететь вверх.

К 1909 году их брак был уже на грани краха. Эйнштейн ощущал себя точно зверь в западне и обращался с Милевой все более пренебрежительно. Прирожденный ловелас, он постоянно кокетничал с окружающими дамами, провоцируя у жены острые приступы ревности. От скандала к скандалу он с изощренной жестокостью заявлял: она ревнует его к другим лишь потому, что сама «необычайно уродлива». Много лет спустя в беседе со своим другом, архитектором Конрадом Вахсманом, он признался: «Брак заставляет людей обращаться друг с другом, как с объектами собственности, а не как со свободными людьми».

Несмотря на все это, у них нашлось время для очередной беременности, и в 1910 году у Эйнштейна родился еще один сын, Эдуард. Стоит отметить, обоим сыновьям Эйнштейн был хорошим отцом, когда те были детьми, но с каждым из них отношения осложнились, как только они подросли. Сменив одну за другой несколько должностей в известнейших вузах Европы, в 1912 году Эйнштейн со всей семьей вернулся в Цюрих. Этот период жизни – в больших роскошных апартаментах, в окружении старых друзей и в размеренной повседневности – мог бы стать самым счастливым в его биографии, если бы его брак не трещал по швам, отравляя ему существование.