Антонина Малютина - Повесть об отце

Побывав вместе с другими рабочими в 1896 году на нижегородской Всероссийской выставке, Малютин удивлялся ее чудесам и богатствам, сопоставлял с ними бедность трудового народа. С тех пор отец стал убежденным пропагандистом запрещенной литературы. Распространение ее шло успешно. В пропаганде брошюр о социализме и коммунизме участвовали С. Л. Потехин и другой рабочий поэт — Александр Николаевич Смирнов, призывные стихи которого проникали в печать, распевались на маевках.

Малютину, безусловно, была известна деятельность самых первых ярославских социал-демократических кружков. Сам он являлся членом кружка Варакина и Лаптева. В газете «Северный рабочий», опубликовавшей в 1928 году статью А. Зайцева «У истоков большевизма», рядом с портретом рабочего-революционера В. Д. Варакина был помещен портрет отца.

После разгрома варакинского кружка возник новый социал-демократический кружок. Пропагандистом кружка стал И. П. Малютин. Вскоре и этот кружок был разгромлен ярославской полицией. О пропагандистской работе и аресте отца говорится в исторической части юбилейной-монографии «Красный Перекоп», вышедшей к 250-летию прославленного предприятия. В книге приведена выдержка из постановления губернского жандармского управления. В ней сказано:

«20 января 1902 года Ярославский полицмейстер получил сведения, что проживающий в каморке № 243 девятого корпуса Товарищества ЯБМ… Иван Петров Малютин принадлежит к противозаконному сообществу, имеющему целью распространять литературу среди фабричных рабочих в Ярославле, и подбивает их на уличные беспорядки».

После трех месяцев одиночки отцу предложили в течение 24-х часов покинуть Ярославль. Впереди ждала ссылка на три года в село Спасское Томской губернии и долгий период сибирских скитаний.

Сейчас, когда я пишу эти строки, вспоминаются слова отца, слышанные еще в давнем детстве, — слова о том, что он готов на любые муки, на смерть ради счастья людей…

В его сибирском дневнике есть такая запись:

«Блуждая по далеким чужим городам, борясь с нуждой и невзгодами, теряя на этом пути родных и близких, все рвался я к другой, какой-то более осмысленной, лучшей жизни, но увы, где она, эта жизнь?»

Тяжело отрываться от милой Волги, этой «колыбели русского романтизма», как назвал ее Короленко. Бесконечно долог и горек путь в ссылку, в значительной части проделанный на лошадях. Выехав из Ярославля в полдень на пароходе «Самолет», Малютины утром прибыли в Нижний Новгород. До вечера надо было ждать транспорта на Самару. Помню, моя мать рассказывала:

«Гуляли по Нижнему. Около Главного Дома бойко шла торговля, гремела музыка. Вспоминали Мельникова-Печерского, он там жил и писал «В лесах» и «На горах». Перед отъездом в Сибирь как раз вслух читали этот роман. Видели Горького. Он мелькнул мимо на извозчике. Приказчики выскакивали из магазинов и кричали: «Вон едет Горький!» Он был в черном пальто и черной шляпе. Ваня хотел сходить и познакомиться, но оставалось уже мало времени до отправления парохода. Обедали в Горьковской столовой, дешевая, для босяков, 6 копеек с человека за суп и кашу с бараньим салом».

Проплыв мимо Казани, добрались до Самары, а оттуда до станции Чаны ехали уже в пропахшем воблой железнодорожном вагоне. Запомнился дальнейший путь в повозке по необозримой Барабинской степи. Прибыв на место, отец устроился на маслодельный завод.

С этими местами связаны впечатления о быте и нравах на молочных заводах, которые отразились в очерке Малютина «На молоканке». Послеоктябрьская редакция этого очерка заканчивается словами о том, что прошли времена, когда на сибирских заводах с их «непостижимой грязью, мухами, коптящими лампочками» температура молока измерялась пальцами грязных рук, — везде чистота, яркий свет лампочек Ильича, «птицей-тройкой несется Сибирь в светлые дали коммунизма».

Встретив 1905-й год в Череповце, куда он выезжал навестить близких, Малютин перекочевывает в Петропавловск и работает в конторе того же расползшегося по всей Сибири Датского экспортного общества. Население Петропавловска было пестрым. Татарских мечетей насчитывалось больше, чем русских церквей. Вокруг, в необозримых степях, обитали киргизы. Малютин любил один побродить по загородному простору, осмысливая великие события, происходящие в стране, предаваясь думам о народе, о поэзии.

В праздничные дни, нанимая конторских лошадей — выездную и рабочую, — Малютины с друзьями отправлялись верст за десять в поле или лес подышать свежим воздухом. Бухгалтер Петр Александрович Злыднев, бывший токарь Путиловского завода, увлекательно рассказывал о 1905 годе и превосходно читал Гоголя. Интересным собеседником был и Василий Андреевич Монин. Крестьянский сын, окончивший всего два класса сельской школы, он многого достиг при помощи самообразования, стал народным учителем, изучил несколько иностранных языков. Еще живя в деревне, Монин всю свою солидную библиотеку пожертвовал школе, открытой при его содействии и на его средства. Впоследствии в Сибири он стал крупным специалистом по маслоделию. В 1903 году в Москве вышел его поэтический сборник «Сибирские мотивы».