Антонина Малютина - Повесть об отце

Летом 1928 года Малютин в качестве почетного гостя был на первом краеведческом съезде в Рыбинске. Его пригласил знакомый краевед и писатель Алексей Алексеевич Золотарев. Из Ярославля же прибыли хранитель местных древностей профессор Нил Григорьевич Первухин, археолог Адам Егорович Богданович, скульптор Тальянцев. До съезда еще было время, и мы первым долгом навестили Золотарева в его одинокой, с истертым полом, пахнущей ландышем и сиренью комнате. Он был высок и нескладен, с косыми неровными плечами, рыжими усами и темными волосами. Из-под очков синели глаза — робкие, пугливые и вместе с тем полные буйного огня жизни. Разговаривая, Алексей Алексеевич как-то доверительно и нежно дотрагивался тонкими пальцами до руки собеседника. Он сыграл нам на пианино бурную с плеском моря неаполитанскую песню и русскую северную, полную покорной грусти.

В тот же день Золотарев познакомил ярославцев с прибывшим на съезд Александром Евгеньевичем Ферсманом. Разговорились с ним о Драверте, которого ученый хорошо знал, о переписке с Горьким. Ферсман обрисовал перспективы выполняемой им колоссальной работы. Правда, беседу неоднократно прерывали съехавшиеся с разных концов страны делегаты. О знакомстве с Ферсманом отец позднее рассказал в статье «Следопыт Урала», опубликованной в челябинской газете «Комсомолец».

Отец любил путешествовать по окрестностям Ярославля, бывал в Полушкиной роще, когда-то принадлежавшей отчиму актера Ф. Г. Волкова, навещал Толгский монастырь на живописном берегу Волги, Карабиху. В сентябре 1929 года целой компанией ходили пешком в село Грешнево. Некрасовские места особого впечатления не произвели. Волга казалась бедной и скучной, на ней уныло скрипела работавшая землечерпалка. Рожь на полях была низкая, дороги пыльные, словно толокном усыпанные. Цветы и зелень не радовали яркостью. В двухэтажном некрасовском доме (низ — белый каменный, верх — деревянный, серый) жили крестьяне. Старуха поднесла нам в увесистом ковше холодной воды.

Во время экскурсии заходили и в село Абакумцево. Погрустили возле шаткого, с трещиной наверху, неогороженного памятника матери Некрасова, вспомнили слова любви, обращенные к ней, из поэмы «Рыцарь на час». Тут же находилась могила деда с упавшей колонной. В углу церковной ограды — часовня из кирпича — склеп, где покоятся родные поэта. Мы заглянули туда. Пол был цел только в середине. На потолке блестели, как просветы солнца, нарисованные на бледно-синем фоне золотые звезды. Стены пестрели яркими картинами на темы из священного писания.

Из Грешнева шли через деревню Меленки, где родился Семен Лукич Потехин. Полюбовались на его белый, тонущий в зелени домик. Племянник Потехина тоже выносил нам питье. Все мы еще были под впечатлением недавней смерти Лукича и по пути много говорили о нем.

Дойдя до Диева Городища, поплыли на пароходе, носившем дорогое имя — «В. Г. Короленко». Пусть чаще звучат на устах народа такие имена! На пристани «Завод Вестенгауза» стояли не менее часа: выгружалось десять тысяч пудов груза. Худые, плохо одетые грузчики суетились, как муравьи. Отец нашел возможность и с ними побеседовать, расспросить о жизни.

К ярославскому берегу причалили в первом часу ночи.

…В 1926 году приезжал по приглашению трудящихся «Красного Перекопа» Александр Серафимович Серафимович. Тепло встретили его рабочие в переполненном зале. Маститый писатель сидел на сцене. Доклад о его жизни и деятельности был поручен мне, ученице школы имени В. И. Ленина. Виновнику торжества особенно понравился в докладе рассказ о ссыльных скитаниях. Во время перерыва он пригласил отца со мною за кулисы и, усадив рядом с собой за маленький столик, сказал:

— Теперь непременно приезжайте ко мне в гости — самый большой дом в Москве — Дом Правительства, 9-й этаж…

И он записал на листке из блокнота свой адрес и номер телефона.

После антракта прославленный автор «Железного потока» рассказывал собравшимся о себе и о советской литературе. Ему хотелось хорошенько ознакомиться с городом, но не позволяло время.

Как-то, оказавшись в столице, мы с отцом вспомнили приглашение Серафимовича. Хотя старый писатель был нездоров, он сердечно принял нас, потчевал разными угощениями, познакомил с А. А. Богдановым, с которым о чем-то спорил. Нас восхитила прекрасная библиотека. Из окон квартиры открывался широкий вид на Москву.

В программе наших домашних чтений солидное место принадлежало биографиям замечательных людей. Много читалось книг о декабристах, петрашевцах, народниках и большевиках. Их портреты смотрели со стен. Отца необыкновенно заинтересовала биография ученого, писателя, революционера Николая Морозова (1854—1946). Сын богатого помещика и крепостной крестьянки, он стал активным участником русского и международного революционного движения, привлекался по известному «Процессу 193-х» за пропаганду социалистических идей в 36 губерниях.