Станислав Ваупшасов - На тревожных перекрестках - Записки чекиста

Оперативная группа приготовилась к бою. Обстановка нам благоприятствовала: противник был усыплен тишиной и покоем и ни о каком нападении даже не помышлял.

- Без крайней нужды солдат не убивать,- сказал я.- Ждать моего сигнала.

Казначейский кортеж не спеша приближался.

Как только фаэтон подъехал почти вплотную, я выстрелил в воздух и выскочил на дорогу. За мной стремительно рванулись к подводам остальные партизаны. Солдаты были ошеломлены и не оказали никакого сопротивления. Через минуту все их оружие оказалось в наших руках. Казначей, тощий человек в мундире с галунами, уронив пенсне, дрожащими от страха руками открыл стоявший у него в ногах денежный ящик и стал креститься, бормоча молитву. Глядя на него, стали креститься и некоторые другие солдаты.

Когда пачки денежных купюр были уложены в мешок, я сказал солдатам по-польски:

- Не трусьте, мужики. Мы знаем, что вы из-под палки служите своим панам, и вас не тронем. А офицерские деньги используем на нужды народа. Пану казначею выдадим расписку, и идите на все четыре стороны.

Чижевский составил расписку, подписал ее "Патриоты" и приказал солдатам и казначею не спеша двигаться дальше по своему маршруту. Бледные, молчаливые, они медленно поехали.

Так, без особых сложностей и без жертв прошла наша первая боевая операция в тылу врага. Все участники акции чувствовали себя замечательно, у них как бы прибавилось сил и решимости для дальнейшей борьбы.

Часть захваченных денег мы отсчитали для Зыса, который, соблюдая все меры предосторожности, распределил их между особо нуждающимися крестьянами, а часть оставили для кассы отряда. Все участники налета поодиночке возвратились в свои деревни и тщательно запрятали оружие.

В лагере нас ждал Нехведович. Мы подробно доложили ему о налете и передали деньги.

Мы ждали, что в район нашего нападения на войскового казначея будут посланы каратели. Но во всех окрестных деревнях все было спокойно. Польские власти почему-то сделали вид, будто ничего особенного не произошло.

Той порой мы запланировали вторую боевую операцию, на этот раз покрупней. Растущим партизанским группам требовалось оружие и боеприпасы. Разведчики Зыса узнали, что по той же дороге через три дня должен пройти обоз с вооружением. Было решено отбить это вооружение.

Нехведович, занятый сложной работой по поддерживанию контактов с уездкомом, и этот налет поручил провести мне. С помощью солтыса Зыса я набрал 50 повстанцев, разбил их на три группы и разместил в лесных засадах севернее деревни Гравец. В ходе подготовки к операции учел дельные тактические советы Николая Рябова.

Мне все больше нравился этот спокойный, уверенный в себе человек, променявший офицерскую карьеру сначала на нелегкую долю краскома, а потом на тяжкую и рискованную судьбу партизана. Он мог бы остаться на хорошей командной должности в Красной Армии, но не сделал этого, а добровольно пошел во вражеский тыл. И сейчас вел себя так, будто всю жизнь только и занимался нелегальной работой и боевыми налетами.

Часто беседуя с Рябовым, я узнал, что он не из дворян, не из помещиков или купцов, а сын рабочего. До первой мировой войны, отказывая себе во многом, учился, мечтал стать инженером, а когда мобилизовали в окопы, дослужился до офицерского звания, однако с самого начала революции стал на сторону трудового народа, вступил в партию большевиков и активно участвовал в борьбе против контрреволюции.

Вспыльчивый и горячий, он всегда умел сдержаться, о себе любил говорить в третьем лице и с иронией.

- Понимаешь, комиссар, в чем дело. В главковерхи Николай Рябов не выбился. Правда, товарищ Крыленко тоже был всего-навсего прапорщиком царской армии, а потом на какую верхотуру поднялся. А Николай Рябов не обязательно должен быть на самом верху. А если разобраться глубже, то наша самая высокая вершина партия. Значит, мы все наверху и обязательно должны быть на высоте порученного нам дела. Согласен, комиссар?

- Согласен, Коля.

Лежа в засаде, я размышлял: а как оно сложится на этот раз, сумеем ли мы выполнить боевое задание так же, как предыдущее? Неужели белопольские власти столь беспечны, что не извлекли уроков из недавнего налета на войскового казначея?

Предположения мои оправдались: оккупанты извлекли урок. Сначала по дороге проехали 12 конных полицейских, причем для собственного спокойствия дали несколько залпов из винтовок в лес по обе стороны тракта. По моему знаку этих конников не тронули, пропустили. Минут через 20 прошагал взвод солдат под командованием щеголеватого офицера в конфедератке. На флангах шли дозорные и обшаривали взглядами придорожный лес.