Фёдор Жорин - Исповедь чекиста. Тайная война спецслужб СССР и США

В 1964 году ходил анекдот. Мужика дважды исключали из КПСС. Спросили за что? Он ответил, что в 1934 году он вышел из дома, а на улице все озабоченные. Он спросил у прохожего, что случилось? Услышал, что Кирова убили. Он был в шоке, идет по улице, у него то один, то другой спрашивают, в чем дело? Он отвечал, что переживает из-за того, что Кирова убили. Но в очередной раз он не выдержал и на вопрос, кого убили, ответил: «Отстаньте от меня. Кого надо, того и убили!» За эти слова его из ВКП(б) выгнали, да еще и срок дали. Когда Хрущев пришел, то его восстановили в КПСС как невинную жертву культа личности. Вот сидит он в кабинете, на стенах портреты членов Политбюро, в том числе и Хрущева. Заходит партсекретарь, услышавший о снятии Хрущева, и спрашивает: «Почему ты портрет этого дурака не снял?» Мужик и спрашивает его: «Какого дурака из них ты имеешь в виду?» Вот за отсутствие политической бдительности и выгнали его из рядов КПСС во второй раз.

В связи с тем, что в период работы в Германии мне вместе с сотрудниками органов МГБ ГДР приходилось использовать для организации контрразведывательной защиты гарнизона сверхмощную оптическую технику, предназначенную для нужд космонавтики, я познакомился лично, а потом семьями с одним из заместителей генерального директора завода, а точнее, фирмы «Карл Цейс», что в городе Йене.

В начале лета 1975 года этот товарищ пригласил меня с супругой в гости по поводу завершения капитального ремонта дома с использованием современных на то время строительных технологий и материалов. Дом и парк вокруг него были изумительны. Все гости ходили и восторгались. Потом пригласили за стол. В отличие от известного мнения о расчетливости (если не скупости) немцев, столы ломились от блюд из осетрины, красной рыбы, черной и красной икры, клубники, мороженого, кондитерских изделий, ананасов, винограда, копченостей, не говоря уже о доставленном из ресторана поджаренном мясе косули. Разумеется, и алкогольные напитки были в достойном внимания изобилии.

Приглашенные с большим удовольствием принялись «чувствовать себя как дома». За исключением меня. По невероятному стечению обстоятельств мне предстояло в понедельник, на следующий день, лечь в немецкую больницу на хирургическую операцию. Врачи предупредили меня еще в пятницу, чтобы я воздержался в воскресенье от пищи, курения, а тем более от употребления алкоголя.

И вот пребывая на шикарном банкете, мне пришлось играть роль монаха, давшего обет воздержания. Сначала на мое поведение никто не обращал внимания, тем более что я и моя жена были знакомы только с хозяевами и еще одной супружеской парой. Да и был я в партикулярной одежде, а не в военном мундире. Но потом, когда все стали навеселе и общение приняло более активные формы, а хозяева потихонечку нас представляли своим немецким друзьям, мне начали задавать вопросы, почему я игнорирую столь прекрасную еду и напитки. Никто не верил, что из-за предстоящей операции, которую можно было отложить, я отказываюсь от удовольствия, которое вряд ли повторится. Тем не менее я выпил за 4–5 часов приятного общения всего один стакан минеральной воды. Супруга себе в удовольствии не отказывала и была в центре внимания. По характеру она общительна, владела английским языком и достаточным запасом немецких фраз для обиходного общения.

Немцы умеют веселиться. Они начали дружно провоцировать меня выпить или что-либо вкусненькое попробовать. Но ничего у них не получилось.

К моему немецкому приятелю я попал снова через 10–15 дней после операции и с удовольствием выпил пару рюмок за здоровье членов семьи и чтобы дом долго стоял. И тогда он мне доверительно рассказал, что среди его знакомых из числа высшего руководства фирмы «Карл Цейс» никто не верил, когда он рассказал о том, что в гостях при обмывке дома был советский офицер, который добровольно отказался от угощения и алкоголя. Наверное, мое поведение не совмещалось со стереотипом «советского» офицера у немецкой интеллигенции. Но в положительную для нас, советских офицеров, сторону. Приятно ломать негативные стереотипы.

Весной 1977 года командировали меня на Камчатку проверить работу сотрудников Особого отдела КГБ одной из дивизии ПВО. Основные части соединения располагались в поселке Елизово. Если кто слышал об этом поселке, то знает, что в этом регионе изумительный зимний микроклимат. Когда вокруг температура опускается до минус 40–50 градусов, то здесь минимум до минус 15 °C. Почти всегда стоит солнечная погода. Потому в этом местечке располагалась спортивная олимпийская база СССР по зимним видам спорта.