Юрий Богданов - Сергей Круглов. Два десятилетия в руководстве органов госбезопасности и внутренних дел СССР

В послесталинский период Берия Л.П. взялся коренным образом изменить решение кадрового вопроса с тем, чтобы за подбор и расстановку своих сотрудников отвечал соответствующий начальник, действовавший по собственной инициативе, а не по указанию партийного органа, мнение которого часто бывало «определяющим». Так, при подготовке назначений руководителей объединенного МВД на местах начальник Управления кадров Обручников Б.П. прежде всего, как это делалось раньше, составил бумаги для утверждения кандидатур в ЦК КПСС. Однако, когда в кабинете министра, где помимо главы ведомства находились заместители Круглов С.Н., Кобулов Б.З., Серов И.А., начальник секретариата Мамулов С.С. и его заместитель Доброхотов В.П., главный кадровик представил подготовленный документ, Берия Л.П., по словам «потерпевшего», «выругал площадной бранью и заявил, что ему не нужно никаких представлений, нужен приказ» [84]. Такой приказ № 01 о назначении 82 руководителей местных органов внутренних дел (министров Союзных и Автономных республик, начальников краевых и областных управлений) министр Берия Л.П. подписал 16 марта 1953 года. Но все же после этого, видно, чтобы «собак не дразнить», направил в ЦК КПСС, тов. Хрущёву Н.С., письмо, в котором просил в связи с объединением органов бывших МВД и МГБ утвердить предложенный им перечень руководителей. Положительное решение Секретариата ЦК КПСС состоялось через три дня. Интересным в этом отношении явилось назначение на должность начальника Управления МВД Ленинградской области генерал-лейтенанта Богданова Н.К. Категорически против предложенной Берия Л.П. кандидатуры выступил первый секретарь Ленинградского обкома КПСС Андрианов В.М. Появление нового человека в тех краях, где реализовалось «ленинградское дело», совершенно не устраивало «партийного хозяина» области, творившего здесь вместе с органами госбезопасности свой произвол. Однако, по свидетельству Мамулова С.С., «Берия грубо, оскорбительно и, я бы даже сказал, пренебрежительно говорил с Андриановым и, вопреки его желанию, назначил в Ленинград в качестве начальника УМВД Богданова» [3]. Перед отъездом назначенца к новому месту службы министр Берия Л.П. вызвал его к себе и, не раскрывая всего существа проблемы, напутствовал словами о том, что «тов. Богданов направляется в город на Неве специально для того, чтобы обеспечить там законность и порядок, а также устранить те перегибы, которые были допущены ранее». После прибытия в Ленинград Богданов Н.К. сразу же направился в Смольный, чтобы представиться секретарю обкома Андрианову В.М. Однако Первый встретил нового начальника весьма неприветливо и откровенно заявил, что Богданов его не устраивает и что лучше бы остался тов. Ермолаев, прежний начальник Управления МГБ. После такого «дружественного» приёма Богданов Н.К., отдав приказ о своём вступлении в должность, собрал на совещание руководителей двух бывших самостоятельных ведомств, внутренних дел и государственной безопасности, и во всеуслышание объявил им, что министр внутренних дел товарищ Берия персонально поручил ему «разобраться с делами и навести порядок». Ох, и припомнили же в июле месяце моему отцу эти его слова [3].

После проведенной амнистии по всей стране резко возросла преступность, что обычно и случается как непременное следствие таких милосердных актов. Хлынувший из тюрем, лагерей и колоний поток обездоленных и обозлённых людей совершал на своём пути массу криминальных действий. Особенно это было заметно на фоне относительно низкого уровня преступности, характерного для тоталитарной власти. Эффект усиливали быстро распространявшиеся слухи и небылицы об ужасных преступлениях, рассказывавшиеся с большими подробностями. Обеспокоенный таким оборотом дела инициатор амнистии (все остальные правители оказались не при чём), министр внутренних дел Берия Л.П. отдал распоряжение всем местным органам МВД принять необходимые меры для подавления вспышки преступности. Особое внимание было обращено на Москву и Ленинград. В нынешний Санкт-Петербург был направлен первый заместитель министра Серов И.А., который санкционировал проведение Областным управлением внутренних дел операции по выявлению и изъятию уголовного элемента. Через некоторое время общественный порядок на берегах Невы и в других регионах страны был восстановлен, уровень преступности значительно снизился [3].

12 мая 1953 года первый зам министра Круглов С.Н. и секретарь Особого совещания Иванов В.В. направили министру внутренних дел Берия Л.П. докладную записку о целесообразности отмены нормативных актов о направлении лиц, отбывших наказание, в вечную ссылку в отдалённые местности СССР. Бывшее Министерство государственной безопасности инициировало принятие 21 февраля 1948 года указа Президиума Верховного Совета СССР, по которому после освобождения из лагерей и тюрем особо опасные преступники (шпионы, диверсанты, террористы, троцкисты, правые, меньшевики и другие) подлежали по нарядам отдела «А» МГБ (даже без решения Особого совещания) направлению на бессрочное поселение, что являлось не предусмотренным советским законодательством повторным наказанием за одно и то же преступление. За период с 1945 по 1953 год таких поселенцев набралось 58218 человек. Предлагалось в порядке объявленной амнистии освободить от принудительного поселения всех лиц, имевших наказание до 5 лет лишения свободы (13815 человек). Затем освободить тех, у кого срок наказания превышал 5 лет. Далее следовало отменить нормативные акты о направлении после лагерей в ссылку и впредь всех заключённых по отбытии ими наказания освобождать на общих основаниях [43]. Поскольку Берия Л.П. не успел разобраться с этими предложениями, решение по ним было принято лишь через три года.