Петр Филиппов - Я был в расстрельном списке

В Ростове кран при разгрузке уронил яхту в воду с полутораметровой высоты, к счастью, корпус и двигатель не пострадали. А мачту мы положили на палубу, так как при плавании по Дону до Азова предстояло пройти под мостами. Отдали швартовы. Надо было видеть лицо Дадалова: его мечта сбылась, наше путешествие начинается! В Азове установили мачту и прошли таможенный и пограничный контроль. Похоже, мы были первой частной российской яхтой, уходившей за рубеж через этот КПП, поэтому привлекли к себе особое внимание. Пришла комиссия из 10 человек, всем места не хватило, поэтому осматривали яхту по очереди. Поинтересовались: «Сколько денег в судовой кассе?». Я не понял: деньги могли быть у меня, у матросов, но не у яхты, она же не живая. «Не спорьте, так записано в законе». Пришлось положить в сейф 1 тыс. рублей, оформили актом яхтенную кассу и получили «добро».

Утром вышли в Таганрогский залив. И с ужасом увидели, что у мачты провисает форштаг — растяжка с носа яхты. При установке мачты мы закрепили шпилькой не оковку на конце форштага, а лишь ее пластмассовую оболочку. Мачта могла в любой момент рухнуть, так как к палубе она не крепилась, а держалась на вантах, форштаге и бакштагах. Трос форштага провис, нужно было до предела отдать натягивающий его болт и закрепить оковку. Спутники подняли меня лебедкой на топ мачты, и мы втроем, ухватившись за трос, пытались рывками вытянуть его слабину и вставить шпильку в отверстие. При рывке совместить отверстия удавалось, но как только рывок ослабевал, шпильку было уже не вставить. Поймать момент совмещения отверстий удалось где-то на 200-й попытке. Затянули все намертво и с легким сердцем пошли в Азовское море. Задул ветер, мы поставили паруса и направились к Мариуполю.

Вахту по правилам следует нести вдвоем. А нас трое, на две вахты не поделить. Нашли выход: подвахтенный матрос отдыхал после вахты на диване в кают-компании с привязанной к ноге веревкой, другой ее конец — у вахтенного. Если возникала опасная ситуация или надо было переставить паруса, вахтенный дергал за веревку, подвахтенный просыпался и выскакивал на палубу. Третий, свободный от вахты, спал в это время в носовой каюте.

Азовское море. Ночь на исходе. Светало. Легкий ветер наполнял паруса. За рулем Нарцесс Александрович, я, подвахтенный, спал на диване с веревкой на ноге. И вдруг резкий рывок, что-то случилось. Выскочил на палубу. Паруса наполнены ветром, а яхта стоит, как вкопанная. За что-то зацепилась. Убрали паруса. Осмотрелись. Вроде не мель. А что же? Надо надевать маску и нырять в море. Инстинкт самосохранения заставил выбросить за борт длинную веревку с кранцем на конце. Холодно. Я погрузился в воду и увидел белый капроновый трос, обхвативший руль яхты. Так и есть, сели на рыбацкие сети. Коснулся троса ножом, и он мгновенно лопнул. Вынырнул, а яхта уже пошла — без парусов, но очень резво. Хорошо, что мимо проплывал на веревке кранец. Не будь его, остался бы посреди Азовского моря. Ухватился за кранец, подтянулся до лесенки и забрался на борт. Как мы оказались в районе отмели, где были сети? Оказалось — ошибка штурмана…

Через пару часов выяснилось, что аккумуляторы яхты разрядились, двигатель не заводится. Ночью пришлось идти без ходовых огней. В порту Мариуполя можно было купить новые аккумуляторы. Зашли в порт под парусами и чуть было не попали под портовый буксир — прошел буквально в метре от нас. Поставили яхту у пирса рядом с огромной баржей. Это нас и спасло. Пока оформляли документы в администрации порта, подул сильный ветер. Никогда не думал, что в порту, огороженном от моря волноломами, волны могут достигать такой высоты. «Русалку» стало бить о стенку пирса.

Что делать? Без аккумуляторов двигатель не запустить, мы удерживали борт руками, но понимали: еще немного и яхту разобьет, она утонет прямо в порту. Один из нас, пытаясь амортизировать удары, свалился в щель между пирсом и яхтой. Его сильно прижало, но ребра выдержали. Спасительная идея пришла неожиданно. На яхте был длинный трос, предельно неудобный в пользовании. Мы собирались его выкинуть, но, к счастью, не успели. Завели его на левый дальний край кормы баржи, стоявшей рядом у стенки, и оттянули яхту от пирса на метр. Уберегли ее от ударов.

Сменили аккумуляторы, вышли из гавани Мариуполя и пошли по Керченскому проливу между Россией и Украиной. Вдруг ожила яхтенная радиостанция — украинские пограничники требовали пристать к берегу. Мы подчинились, но недоумевали: судно под чужим флагом, плывем по проливу строго в соответствии с нормами международного морского права, какие к нам могут быть претензии?