Владимир Черкасов-Георгиевский - Генерал Деникин

31 марта 1944 года

Слушали грохот московских залпов по случаю взятия Очакова. Производит впечатление даже по радио. Кажется, это второй раз в истории русские берут Очаков. Полтораста лет тому назад во времена Екатерины Потемкин взял его у турок. Но тогда это была слава России. А теперь? Может быть, тоже, говорит мне Антон Иванович.

В это время Марина с сынишкой Мишей перебрались от родителей в Париж. Там Деникины-младшие устроились у крестного Миши, бывшего военного летчика Лебедева, где и дождутся ухода немцев. То, что карта «бошей» бита, в прямом смысле – носилось в воздухе. И начался союзнический десант!

6 июня 1944 года

ВЫСАДИЛИСЬ! На берегу Ла-Манша, прямо, можно сказать, в лоб немецким страшным укреплениям. То есть еще высаживаются, и парашютисты падают массами. Я слышала с 2 часов ночи, что все авионы над нами летают, и так до утра. Так что в 6 часов встала, разбудила Антона Ивановича и говорю – что-то случилось… Узнали, что союзная авиация и флот разносят береговые укрепления и парашютисты падают в Нормандии. Началось… В 7 часов все местные люди про это только и говорят. В 8 часов мы уже знаем, что высаживаются в нескольких местах на пляжах… Ох, только бы удалось теперь…

3 июля 1944 года

Минск обходят и с севера, и с юга. Так долго отдыхавшая тесемочка на большой русской карте теперь передвигается каждый день.

Антон Иванович, выслушав вечером московскую сводку, вооружился молотком и передвигает булавки и гвоздики.

Как они идут хорошо и как правильно маневрируют!

И как болит старое русское солдатское сердце…

11 августа 1944 года

Вчера была нездорова и спала плохо. Утром позднее обыкновенного Антон Иванович разбудил меня, сказав, что американцами взят Шартр. Шартр? Но это невозможно, они же вчера были более чем за 100 километров от него! Однако пришлось сдаться на очевидность… Смелым рейдом колонна теперь достигла Шартра в 75 километрах от Парижа. Все радуются…

Через несколько дней германская оккупация Мимизана была закончена.

22 января 1945 года

Мы, русские, всегда знали, на что способен наш народ. Мы не удивились, но мы умилились и восхитились. И в нашем изгнании, в нашей трудной доле на чужбине почувствовали, как поднялась и наполнилась наша русская душа.

Наполнилась гордостью, но и болью, и сомнением.

Что несет России и всему миру победа? Разве это во имя величия России… разве для будущего справедливого и лучшего жития всех людей – эта победа? А не для выполнения дьявольского плана привития человечеству изуверской доктрины, которая пришла в голову одному маньяку, а воспользовался ею другой маньяк? Воспользовался для удовлетворения своего незаурядного честолюбия, своего чудовищного властолюбия и своей бесчеловечной природы. И все русское геройство, все невероятные жертвы – лишь дань этому Молоху, лишь часть этого страшного плана.

19 мая 1945 года

Вот мы и в Париже. Конец пятилетней ссылке, конец огородам, лесным прогулкам и общению с людьми маленькими, но непосредственными и настоящими. Много рук я пожала со слезами и с сознанием, что вряд ли еще их встречу…

Трудна была наша жизнь пять лет. Но я не жалею, и кусочек моей жизни, прошедший' в случайной глуши Франции, открыл мне больше ее лицо и ее душу со всеми недостатками и достоинствами, чем предыдущие 15 лет парижской жизни.

В Париже генерал Деникин неожиданно оказался между двух огней. Дело в том, что во время войны он переместил идеи своего предыдущего «двуединого» лозунга: «Свержение советской власти и защита России». Теперь Антон Иванович настаивал:

– Защита России и свержение большевиков!

Ему и раньше возражали, что одно в корне противоречит другому, что лишь интервенцией, «игом» можно справиться с большевистской «петлей». Деникин, отвергая и «иго», и «петлю», стоял на своем. А теперь, хотя и поменял «слагаемые», «сумма» у генерала не изменялась – такова логика, сама математика. Гитлеровское «иго» потерпело фиаско, ничего не удалось и РОД, и генералу Власову.

Поэтому деникинские белогвардейские оппоненты недоумевали: к чему «защита» еще более окрепшего «победоносным большевизмом» СССР, то бишь России?

А.И.Деникин с дочерью Мариной на улице Парижа

Был очевиден провал деникинской грезы и о «народном взрыве изнутри» страны, но Антон Иванович все же пытался агитировать за «свержение большевизма», ныне неведомо каким образом… Двумя огнями для Деникина оказались и белые антисоветчики, и просоветски настроившиеся эмигранты.