Александр Лукьянов - Был ли Пушкин Дон Жуаном?

В другом стихотворении («Зачем твой дивный карандаш…») он призывает знаменитого английского художника Доу запечатлеть вместо своего «арапского профиля» – «ее черты» – олицетворение «юности и красоты»

В первых числах июня 1828 года Пушкин услышал у Олениных привезенную с Кавказа А. С. Грибоедовым и обработанную М. И. Глинкой грузинскую мелодию. Анна Алексеевна, как показалось Пушкину, прекрасно пела ее. Тогда, 12 июня, было создано изумительное стихотворение «Не пой, красавица, при мне», записанное в альбом Анны Алексеевны:

И снова Пушкин вспоминает свою «утаенную» любовь, черты «далекой, бедной девы». Видимо, увлечение Олениной не было особенно сильным и носило больше матримониальный и эстетический характер. Проницательный князь П. А. Вяземский писал своей жене 7 мая 1828 года: «С девицею Олениной танцевал я pot-pourri и хвалил ее кокетство… Пушкин думает и хочет дать думать ей и другим, что он в нее влюблен, и вследствие моего pot-pourri играл ревнивого…»

Сама Анна Алексеевна относилась к поэту довольно равнодушно, что видно из ее «Дневника». Мало того, ее характеристика поэта, данная в дневнике, отчасти верная, но крайне презрительная, показывает, что Аннета Оленина и не собиралась становиться женой поэта. Как человек он был ей неприятен. Повторим еще раз ее слова, приведенные в начале книги:

«Бог, даровав ему гений дивный, не наградил его привлекательной наружностью. Лицо его было выразительно, конечно, но некоторая злоба и насмешливость затмевали тот ум, который виден был в голубых или, лучше сказать, стеклянных глазах его. Арапский профиль, заимствованный из поколения матери, не украшал лица его. Да и прибавьте к тому ужасные бакенбарды, растрепанные волосы, ногти, как когти, маленький рост, жеманство в манерах, дерзкий взор на женщин, которых он отличал своей любовью, странность нрава природного и принужденного и неограниченное самолюбие – вот все достоинства телесные и душевные, которые свет придавал русскому поэту XIX столетия.

Говорили еще, что он дурной сын, но в семейных делах невозможно все знать; что он распутный человек, но, впрочем, вся молодежь почти такова». Однако она тщательно берегла альбомы с автографами и рисунками Пушкина. Несмотря на все это, поэт с радостью посещал Оленинский дом, а в особенности дачу Елизаветы Марковны, матери Анны, в Приютине, около Петербурга. Здесь оленинский кружок весело проводил свободное время. И опять тот же П. А. Вяземский сообщает жене своей: «Ездил с Мицкевичем вечером к Олениным в деревню Приютино, верст за 17. Там нашли мы и Пушкина со своими любовными гримасами».

Время шло. Пушкин решил наконец-то посвататься и получил отказ. Оленины не желали этого брака. Много можно назвать причин этого: и политическая неблагонадежность поэта – началось следствие о «Гавриилиаде», а Алексей Николаевич был в числе разбиравших это дело, и бедность поэта, и его довольно разгульный образ жизни. Сама Анна Алексеевна не настолько любила Пушкина, чтобы идти наперекор семье. Уже позже она сказала своему племяннику о поэте: «Он был вертопрах, не имел никакого положения в обществе, и, наконец, не был богат».

Отказ Олениных оказался болезненным ударом для самолюбия поэта. 1 сентября 1828 г. Пушкин писал П. А. Вяземскому: «Я пустился в свет, потому что бесприютен». В ответ Вяземский скаламбурил: «Ты говоришь, что бесприютен; разве уж тебя не пускают в Приютино?» Поэт резко порвал с домом Олениных, и, как всегда, выплеснул свою обиду в резких стихотворных строчках. В черновых набросках к 8-й главе «Онегина» он привел сатирическое изображение семьи Олениных.

Сатирически выведен и Оленин-старший:

Анна Оленина, как и другие современники, оказалась права. Болезненное самолюбие поэта было ущемлено. А в этом случае Пушкин не останавливался перед любым оскорблением, особенно в отношении отказавшей ему женщины. Поэтическое «мщение» состоялось. И в то же время мнение о развратном поведении поэта, о «буйной, неудержимой натуре» Пушкина, которая, по словам племянника Анны Алексеевны, не могла обеспечить тетушке «мирное благоденственное житье», было правдой. Ведь в период сватовства к Олениной у Пушкина были две любовные связи – с А. П. Керн и с Аграфеной Федоровной Закревской.