Леонид Шебаршин - Реквием по Родине

– Но лидеры США тоже прагматики. Что же за магнит притягивает их в Иран?

– Началась великая битва за передел мировых нефтяных запасов. Энергетические резервы на планете истощаются, прирост разведанных запасов нефти отстает от добычи примерно в десять раз и с 1990 года не восполняет того, что добывается. Некоторые исследователи предсказывают пик кризис с углеводородными ресурсами в 2033 году. Пик добычи нефти уже пройден, дальше показатели будут только снижаться. Примерно то же самое немного позже произойдет с запасами газа. По потреблению нефти США сейчас уверенно лидируют в мире, а вот с ее добычей на территории страны дела обстоят куда хуже. Нефтяные корпорации поняли, что пора предпринимать решительные действия. Крошечный Кувейт, который меньше Нью-Джерси, стоил «Бури в пустыне»: его запасы углеводородов втрое превышают запасы всех североамериканских штатов. Кстати, сразу же после вторжения в Ирак один из «ястребов», заместитель министра обороны США Вулфовец, назвал главной причиной этого предприятия нефтяные интересы. Красноречивое признание сделал, выступая в штате Огайо, и Джордж Буш. По его словам, сейчас уже больше половины необходимой нефти США получает из-за рубежа, зависимость от импорта энергоносителей увеличивается, что угрожает национальной и экономической безопасности страны. В американской политике и на Ближнем Востоке, и на Среднем, да и в общемировой тоже, все более важное место занимает именно нефтяной фактор. Ирак – пример абсолютно откровенный. Если американцам удастся вернуть к прежнему состоянию зависимого младшего партнера и Иран, это будет означать контроль над самыми большими нефтяными месторождениями мира. Они начнут диктовать нефтяную политику и мировые цены.

– Как скажется на России возможная военная операция против Ирана?

– Гораздо хуже, чем война в Ираке, поскольку наши торговые отношения с Ираном развиты куда как сильнее. Кроме того, мы соседи, причем граница проходит по Каспийскому морю, чей статус так и не определен. Ведь Каспий – не только нефть и газ. Этот стратегически важный транспортный коридор соединяет страны Северной и Восточной Европы с Ближним Востоком и Индией. Известно, что транспортировка грузов по нему примерно на 20 % дешевле и чуть ли не на две недели короче, чем по широко используемому ныне пути через Суэцкий канал и Красное море. Россия пытается создать транспортный коридор Север – Юг, чтобы пустить транзитом через свою территорию хотя бы часть мирового товарного потока. Однако в случае войны в Иране обо всех перспективах придется забыть надолго, если не навсегда. Еще одна проблема – наркотики. В Афганистане их производство при талибах резко сократилось. Теперь же, когда туда пришли американские солдаты, «белая смерть» хлещет к нам через Пяндж потоком. В Иране проблема производства наркотиков тоже стоит достаточно остро. Сейчас иранские власти борются с этим злом, но что будет в условиях военного хаоса? Не говорю уже об экологических аспектах военной операции. Иран – большая страна, намного больше Ирака, и военные действия на такой территории неизбежно приведут к ухудшению экологической обстановки на юге России. Есть множество других негативных моментов. И если военные действия против Ирана все же начнутся, они способны надломить отношения России с США.

– Но как все-таки быть с международным терроризмом?

– Международные террористы объявили нам войну, заявляют американцы, а раз так, то мы вправе наносить по ним удары везде, где бы они ни находились, в любой точке планеты. Теперь под этой маркой можно нападать на суверенные государства, менять неугодные правительства. Но почему терроризм непременно должен быть мусульманским? У каждого терроризма свое лицо, его порождают определенные реальные причины. Есть баскский терроризм, ирландский, латиноамериканский в Колумбии. Индиру Ганди убил сикхский экстремист. Кто вооружил Ичкерию и спровоцировал войну – неуловимый вездесущий «плохой парень» Бен Ладен? Уже не говорю, что все, с чем мы сталкиваемся на Северном Кавказе, происходит на фоне самого низкого в России уровня жизни, разгула коррупции и чиновничьего произвола. Чем скорее мы перестанем морочить себе голову международным терроризмом и займемся людьми и явлениями, на самом деле порождающими терроризм, тем лучше. Нам будут мешать нормализовать обстановку на юге страны до тех пор, пока стабилизация не потребуется нашим международным партнерам. Военными операциями терроризма не искоренить. Борьбу с ним в Чечне следует перевести в русло профессиональной деятельности спецслужб. Необходимо агентурное проникновение в среду тех, кто против нас воюет. Чтобы бороться с противником, надо знать его намерения, возможности, местоположение. Задача очень сложная, но посильная. И второе: целенаправленное и интенсивное использование средств контроля над электронными средствами связи, над коммуникациями. Технические возможности для этого есть.