Илья Вергасов - Останется с тобою навсегда

Через боковую дверь в церковь вошел Алексин, как всегда подтянутый: на всю жизнь, что ли, застрахован он от беспорядка и грязи... Лишь в глазах его было что-то новое: жестокая сила натянула на них пелену, которую не столько можно было увидеть, сколько ощутить.

- Соседний полк Губарева под натиском танкового удара отошел на запасную позицию, оголил наш фланг. Эсэсовцы нанесли по нему мощный удар с участием танков и батальона мотопехоты. Положение в основном восстановлено.

- Как надежен стык с соседом?

- Необходимо пополнить батальон двумя ротами пехоты с тяжелым вооружением... - Внезапно Алексин вскрикнул: - Вольпов!

Поддерживаемый с двух сторон солдатами, сопровождаемый комендантом, приближался к нам "органист" - высокий офицер без головного убора, в разорванной и местами окровавленной шинели, с безумно остановившимися глазами.

- Как вы себя чувствуете, старший лейтенант Вольпов? - обеспокоенно спросил Алексин. - Вы узнаете меня?

Он не отвечал, никак не откликался на жизнь вокруг, сберегая остатки сил, чтобы устоять на ногах.

- Врача, скорей! - приказал я коменданту.

Вольпов едва заметным движением хотел высвободиться от поддерживающих его рук и что-то сказать, но тут же свалился как сноп. Мертвые стеклянные глаза уставились в темную гущу церковного свода, откуда посыпалась мелкая штукатурка.

Алексин, закрыв их, по-стариковски поднялся:

- Шли мы с ним от Сталинграда. Боевой офицер. Это он, чудом вынеся себя из ада рукопашной схватки, дополз к нам и доложил о беде, постигшей правый фланг. Заставил себя жить после того, как был фактически убит. Непостижимо...

Я, задыхаясь, торопливо поднимался по крутой лестнице на свою голубятню - у аппарата ждал генерал. Доложил ему, что полк оказался выдвинутым далеко вперед от главных сил дивизии, и попросил срочного пополнения.

- А если не дам, устоишь?.. Что же ты замолчал?

- Без приказа не отойдем, товарищ генерал.

- Так, так, гвардии полковник. Жди нарочного. Соберись с духом и все свое хозяйство зажми в кулак, напружинься.

В ротах солдат поубавилось, почти иссяк боекомплект. Танки! Хоть бы танки! Приданный полк и тот отобрали - держат в резерве или сжигают у Надьбайома? Правый фланг, правый...

Земля вокруг церкви в глубоких воронках, повсюду осколки красного кирпича, присыпанные пепельной пылью. Западная сторона колокольни сверху донизу выщерблена ударами крупнокалиберных пулеметов. На выжженном островке виноградника у самого моего уха чиркнула пуля и шмякнулась о торчащий железный стояк шпалеры. Снайпер! По-пластунски с ординарцем пересекли опасный участок и по огибающему виноградник откосу добрались до НП правофлангового батальона. Встретил меня капитан с опаленным лицом:

- Два километра фронта, а двести штыков да восемь ручных и шесть станковых пулеметов. Уязвим стык с соседом справа. Он прикрыт взводом боевого охранения. Мы слабо обеспечены артиллерией.

- Подброшу две батареи, одна из них - противотанковая.

- А пехоту, пехоту, товарищ гвардии полковник?

- Все, чем вы располагаете, сдвиньте вправо, до предела уплотните там оборону. Образовавшуюся брешь прикроем полковым резервом.

Мы прошли по окопам. Солдаты углубляли траншеи, маскировали их от воздушного наблюдения. Работали молча, понимая, что их завтра ждет.

Вечерело. Над позициями сгущался ночной холод, посыпал мелкий дождь. Колокольня окунулась во мглу. Стрельба повсюду затихала, лишь хлопки ракет едва пробивались сквозь изморось. И в этой затихающей ночи внезапно с востока по всему фронту полка стал надвигаться нарастающий гул. Танки? Уже можно было отчетливо различить форсированные обороты моторов и лязг гусениц.

Добежал до церкви, окунулся в ее темень, переступая через спящих солдат, добрался до спуска в подвал. Откинул плащ-палатку. Над ярко освещенной картой склонились Алексин и командир танковой части подполковник Селезнев.

- Нарочный генерала прибыл, - доложил Алексин голосом, как бы выбравшимся на свет и простор.

- Какую же радость он нам принес?

- Отход.

- Как отход? Вот танки пришли - и отход? Сейчас у нас сила...

- Дорогой, сила-то в одну соломинку, - заокал Селезнев, - двумя ротами по три танка в каждой вон сколько страху нагнали.

Командир дивизии приказывал мне в двадцать два ноль-ноль закончить отход полка на запасную позицию, подготовленную заранее в трех километрах восточнее. Маневр прикрыть ложной подготовкой к ночной атаке, нанося по противнику артиллерийский удар и штурмуя одновременно его правый фланг танками.