Бруно Винцер - Солдат трех армий

Выехав снова на автостраду, я вдруг увидел перед собой красный сигнал светосигнальной лампы и рядом – четкую световую надпись: «Полиция».

Съехать с шоссе или повернуть было уже поздно. Все пропало, конец!

Покоряясь року и проклиная его в весьма неблагочестивых выражениях, я затормозил и стал наспех придумывать все возможные объяснения. Полицейский подошел к моей машине и потребовал, чтобы я взял влево и ехал дальше медленно, на первой скорости. И тут, когда я тронулся, я увидел на правой обочине дороги опрокинутый грузовик с прицепом – других машин, которые могли вызвать аварию, вблизи не было. Несчастный случай но вине переутомившегося водителя – такова, к сожалению, повседневная, точнее, повсенощная картина, характерная для живущего в постоянной спешке «экономического чуда».

Через сто метров я опять ускорил темп. Тем временем гроза и дождь приутихли. Я ехал с погашенными фарами и на той предельной скорости, какую позволяла тяжело нагруженная машина. Мой сын проспал эту длительную автомобильную поездку, первую в его жизни, а для нас с женой это было последнее – пока – путешествие по автострадам Западной Германии.

Наконец мы были у цели. Мелькали указательные щиты, предваряющие переход через границу. Потом мы увидели контрольный пункт, ярко освещенный бесчисленными дуговыми лампами, точно вокзал огромного города или международная заправочная станция, оборудованная по последнему слову техники. Выключив мотор, я подрулил к веренице машин, выстроившихся перед шлагбаумом. Справа от этой автомобильной очереди на особой площадке досматривались грузовики. Времени у меня было достаточно, я мог наблюдать всю процедуру,

К первой по порядку машине подходил таможенник, спрашивал у проезжающих документы, отправлялся с бумагами в караульное помещение, вскоре возвращался обратно, вручал документы владельцам и объявлял, что проезд открыт. Шлагбаум поднимался. Тогда таможенный чиновник обращался к пассажирам следующей по порядку машины, которая заняла освободившееся место. Шлагбаум снова опускался. И так далее.

Царило полное спокойствие. Ничего подозрительного не замечалось. Ни полиции, ни штатских, прогуливающихся, держа руки в карманах пальто. Машина за машиной выезжали вперед; теперь я был на восьмом или девятом месте.

Добрые сто метров за шлагбаумом занимала «ничейная земля», тоже ярко освещенная дуговыми лампами, а за ней, у контрольного пункта Германской Демократической Республики, уже стояли легковые машины. Итак, всего двести метров отделяли нас от другой стороны.

Вдруг из караульного помещения вышел штатский. Он прошел вдоль автомобильной очереди, пристально вглядываясь в номера, миновал мою машину и дошел до самого «хвоста». За несколько минут сзади меня скопилось с десяток легковых машин. Холодный пот выступил у меня на лбу. Я наблюдал в своем зеркале над передним стеклом за этим человеком, который пока занимался тем, что записывал опознавательные знаки машин, ссутулившись над своим блокнотом, чтобы плечами и спиной защищать его от моросившего дождя. Профессиональный навык или маневр для отвода глаз? Я бы на его месте начал спереди. Его поведение казалось мне загадочным, но я сказал себе, что незачем записывать номер машины, если предполагаешь через две минуты арестовать водителя. Однако теперь я держался на таком расстоянии от передней машины, чтобы в любую минуту суметь объехать ее справа и одновременно с очередной досмотренной машиной проскочить под шлагбаумом. Если уж я сюда доехал, то придется сделать и эту последнюю попытку.

Но он ничего больше не предпринимал, и наконец дошла очередь до меня.

Наступила роковая минута проверки документов. Последняя минута моей жизни в качестве бундесверовского офицера. Быть может, шлагбаум не поднимут и раздастся резкий окрик: "Выходить! "

В эту решающую минуту я был совершенно спокоен. Я опустил боковое стекло и протянул наши бумаги. Дальнейшее происходило очень быстро, потому что я, как всякий бундесверовец, был так называемым «гражданином в военной форме» и, кроме удостоверения военнослужащего, имел еще и обычное удостоверение личности. Его-то я и предъявил, ибо я был в штатском, стало быть, меня и оформляли как штатского. Вряд ли на здешнем контрольном посту знали мое имя и звание, это было бы чересчур – такое невезение случается редко.

Через открытое окошко пахнуло утренним холодком, отчего мой сын проснулся в столь ранний час – к своему неудовольствию. Он залился душераздирающим ревом. Должно быть, это тоже побудило контролеров, бросив беглый взгляд на наши удостоверения, пожелать нам доброго пути и перейти к следующей по порядку машине.