Владимир Витковский - В борьбе за Россию

В дальнейшем, у меня невольно появились некоторые недоумения, по поводу причин отстранения меня от дел, но как выяснилось позднее, это было действительно требование Советской власти.

Приходится удивляться, как большевики переоценивали нас и нашу антикоммунистическую организацию в целом и наши силы, возможности и значение отдельных лиц.

Во время этой моей «болезни» положение мое было крайне неприятное. Встречавшиеся со мною, видели меня здоровым и не понимали, почему я объявил себя больным и отошел от наших дел. Я неоднократно обращался в «Зихерхейтсполицей», чтобы выяснить создавшуюся ситуацию, которая ставила меня, в отношении моих еораткиокв, в весьма двусмысленное положение, так как я был лишен возможности раскрыть истину.

Прошло четыре месяца. 23 Июня немцы начали военные действия против СССР и на следующий день мне было возвращено право «выздороветь» и вернуться на свою должность. В тот же день, т. е. 24 Июня я отдал Приказ о своем выздоровлении и вступлении в исполнение обязанностей Начальника 1‑го Отдела Русскаго Обще — Воинскаго Союза.

На этом закончилось мое вынужденное «заболевание», вынужденное, теперь уже не было сомнений, под влиянием большевиков.

(числа по нов, ст.)

Чтобы дать читателю ясную картину преступной работы большевиков против Белой Эмиграции и участия в ней одного из предателей, — необходимо напомнить некоторый события и факты из годов предшествовавших обнаружению тайнаго Советскаго микрофона в Управлении 1‑го Отдела Гусскаго Обще — Воинскаго Союза (РОВС‑за) 29 рю дю Ко–лизэ, в Париже.

После похищения Генерала А. П. Кутепова (26 Января 1930 г.), вступивший в должность Начальника РОВС‑за Генерал Е. К. Миллер перевел Управление РОВС‑за, вместе с Управлением 1‑го Отдела Союза, с Апреля месяца того же года, в дом № 29 рю дю Колизз Париж 8, где было снято большое помещение во 2‑м этаже.

В 1934 году, в целях сокращения расходов, Генерал Миллер распорядился подыскивать другое, более дешевое, помещение для Управления.

К этому времени относится снятие Третьяковым Сергеем Николаевичем в этом же доме трех квартир, а именно, — Двух в 3‑м этаже, из коих одна как раз над занимаемым РОВС-м помещением, другая, на той же площадке, но меньшаго размера. Третья квартира помещалась на 4‑м (мансардном) этаже и в ней поселилась семья С. Н. Третьякова.

С. Н. Третьяков был известен в русских кругах эмиграции, как общественный деятель и Секретарь Русскаго Торгово–промышленнаго Союза в Париже. О прошлом С. Н. Третьякова мы находим в статье Н. Тальберга, посвященной памяти Генерала А. П. Кутепова («Россия» от 3 Февраля 1955 г.) следующий строки: «С. Н. Третьяков, в дореволюционное время отдал дань либерализму. Тогда он занимал должность Представителя Московскаго Биржевого Комитета, Товарища Председателя Военно — Промышленнаго Комитета. После революции, он был Председателем Высшего Экономичеекаго Совета при Временном Правительстве, позднее, Министром Торговли у Адмирала Колчака».

Узнав о том, что Генерал Миллер ищет более дешевое помещение для Управления РОВС‑за, Третьяков предложил Генералу Миллеру квартиру на 3‑м этаже, расположённую над Управлением, за подходящую цену, предложение было принято и, в Декабре 1934 года Управление РОВС‑за (вместе с Управлением 1‑го Отдела) перешло в новое, вышеуказанное, помещение.

В 1936 году, когда Генерал Миллер принял на себя и должность Начальника 1‑го Отдела, понадобилось сокращение бюджета, в том числе и платы за помещение Управления. И опять, Третьяков предложил перевести Управление в квартиру, на той же площадке, но меньшую, за более скромную плату. В Марте 1938 года состоялась эта перемена.

22 Сентября 1937 года погиб Генерал Е. К. Миллер. Вскоре центр Управления РОВС‑за перешел в Брюссель, где проживал Генерал А. П. Архангельский, вступивший в должность Начальника РОВС‑за. Я был назначен Начальником 1‑го Отдела Союза и мое Управление оставалось по–прежнему в Париже, 29 рю дю Колизэ, в том же помещении, т. е. в меньшей квартире на 3‑м этаже, снимаемой у Третьякова.

В этом помещении застала нас 2‑я Мировая война, начавшаяся 1 Сентября 1939 года.

Через некоторое время, в связи с увеличением работы и штата Управления, явилась надобность иметь большее помещение и опять, уже в третий раз, Третьяков предупредительно предлагает перевести Управление 1‑го Отдела РОВС‑за в предыдущую квартиру, на том же 3‑м этаже, но большего размера. При этом Третьяков обязался произвести некоторый ремонт и покраску. Я помню, как в это время Третьяков просил меня указать ему распределение канцелярии и в частности, где будет мой кабинет. К 1 Января 1940 года Управление перешло в отремонтированную, большую квартиру.