Василий Молодяков: Венок Брюсову. Валерий Брюсов в поэзии его современников

Мы встретились на утре наших дней.
Я в Мае был, а ты еще в Апреле.
Не знали мы тогда о скучном деле,
Бродя среди блуждающих огней.

Там, в синем утре, зов. Он все ясней.
В нем сон и звон пастушеской свирели,
В нем всплеск и блеск, в нем вскрик: «О, неужели,
Лишь тени мы на празднике теней?»

Не может быть. Два маяка в пространстве,
Мы в мире звуков разных две струны,
В двумирности – два солнца, две луны.

И там, где ты – в серебряном убранстве,
Полночным солнцем рдяность я творю, —
Где солнце ты, луною я горю.

Но где же, солнце, ты? Уж я не знаю.
Затем, что солнце ежели с луной,
Соединясь, глядит на свет дневной,
Не одному они сияют Раю.

Не к одному они уходят краю,
Когда идут, раздельно, в мир двойной.
И Осень перекликнется с Весной,
Но Август не прильнет сердечно к Маю.

Любили мы друг друга без конца,
Друг другу были Месяцем и Солнцем.
Перевязавши тонким волоконцем,

Златые два узорные кольца,
Их бросили – венчанье дружбы – в Море.
Быть может, там – на дне – сойдемся вскоре?

И вновь, и вновь твой дух таинственный
В глухой ночи, в ночи пустой
Велит к твоей мечте единственной
Прильнуть и пить напиток твой.

Вновь причастись души неистовой,
И яд, и боль, и сладость пей,
И тихо книгу перелистывай,
Впиваясь в зеркало теней…

Пусть, несказанной мукой мучая,
Здесь бьется страсть, змеится грусть,
Восторженная буря случая
Сулит конец, убийство – пусть!

Что жизнь пытала, жгла, коверкала,
Здесь стало легкою мечтой,
И поле траурного зеркала
Прозрачной стынет красотой…

А красотой без слов повелено:
«Гори, гори. Живи, живи.
Пускай крыло души прострелено —
Кровь обагрит алтарь любви».

Была пора – бездарный мим,
И я кривлялся на подмостках,
В бубенчиках, нашивках, блестках,
Тоскою тяжкою томим…
Сверкала рампа на подмостках,
И я кривлялся – жалкий мим.
А ныне кто-то тяжко дышит
И водит косною рукой,
И песни полные тоской
Он в списки горестные пишет,
И душу взятую Судьбой,
Как трость усохшую, колышет.
И Он сказал: «Есть саркофаг
В стране забвенья и неверий,
Вдали от злоб и лицемерий —
Вкруг алтаря – пахучий мрак;
Там властелин – извечный Маг,
Мой сын возлюбленный – Валерий!
Иди!». Покорствуя веленью,
Несу стихов иероглиф.
О Маг, ответствуй преклоненью!
Еще я отрок – юный скиф,
Ладье грозит подводный риф,
Я к твоему стремлюсь паренью,
Седатый, царствующий гриф!

Валерий милый! сердца строки
Струятся стройною волной.
Мне чужды горькие пороки,
Когда душою ты со мной.
Мои страдания глубоки
Средь хаотичности земной.

Ищу я нежной, знойной ласки,
Объятий бурно-огневых,
Весенней животворной сказки,
Речей правдивых и живых.
Возможно ль жить в смертельной пляске
Всех, всех событий мировых?

Сны переменные порывны,
И правда их – смешная явь.
Мой друг, мои слова призывны —
Ты власть своих стихов расплавь.
И пусть теперь все дни надрывны —
Свою ладью ко мне направь.

Бывал ты, с нежностью, обманут
И, с лаской, дружбой оскорблен, —
Но строфы славить не устанут
Любви и страсти сладкий сон.
Так пусть же боли в Лету канут —
Петь будем песни в унисон.

Известно мне: ты осупружен,
Но ты безумно одинок.
Тебе привет участья нужен,
Как тонкий ритм прелестных строк.
Тобой твой гений обнаружен.
Твой гений – всех красот пророк.