Геннадий Смолин - Как отравили Булгакова. Яд для гения

Без сомнения, А. Пушкин знал обо всем этом. Он был принят в салоне австрийского посла в Петербурге графа Людвига Фикельмона (1777–1857), с которым состоял в дружеских отношениях. Поэт был близок и к влиятельным кругам, ему передавали появлявшиеся на Западе, но запрещенные царской цензурой книги и периодику. Через дипломатическую почту он имел доступ и к другим секретным документам, то есть он всегда был «аn courant de tout» (в курсе).

Конец работы над маленькой трагедией «Моцарт и Сальери» помечен 26 октября 1830 года, перед этим был «Скупой рыцарь», после – «Каменный гость». В вынужденной замкнутости имения Болдино в Нижегородской губернии он закончил «Евгения Онегина», написал более двух дюжин стихотворений, несколько повестей и уже названную нами маленькую трагедию, объемом чуть меньше десяти страниц. Пушкину шел тогда 32-й год.

При чтении этой полной контрастов трагедии видишь, что трактовка Пушкиным образа «соперника», Сальери, не укладывается в рамки одной лишь зависти и противостояния; Сальери, скорее, движим внутренней необходимостью – он хочет убить Моцарта, ибо у него нет другого выбора. «Ты, Моцарт, бог и сам того не знаешь; я знаю, я». В большом монологе Сальери Пушкин изображает Моцарта человеком, наделенным божественной сущностью, чей час, однако, пробил, он должен быть уничтожен: «Нет! не могу противиться я доле Судьбе моей; я избран, чтоб его остановить – не то мы все погибли, Мы все, жрецы, служители музыки, Не я один с моей глухою славой… Что пользы, если Моцарт будет жив и новой высоты еще достигнет? Подымет ли он тем искусство? Нет; Оно падет опять, как он исчезнет: Наследника – нам не оставит он. Что пользы в нем? Как некий херувим, Он несколько занес нам песен райских, Чтоб, возмутив бескрылое желанье в нас, чадах праха, после улететь!».

Да, Сальери 18 лет уже бережет яд, переданный ему когда-то возлюбленной:

И затем следует место, являющееся кульминацией трагедии; оно, в сущности, кажется почти дословным пересказом стихотворения Басси:

Моцарт:

Сальери:

Моцарт:

Сальери:

Сочинение Пушкина, погибшего на дуэли, нашло равноценного интерпретатора в лице композитора Н. Римского-Корсакова (1844–1908), написавшего одноактную оперу по его трагедии. Она длится около 50 минут. Монолог Сальери выдержан в рембрандтовой светотени, звучат там и мелодии из опер Моцарта и отдельно фрагмент Реквиема. Воистину, редкий случай, когда знаменитый композитор устанавливает звучащий памятник своему духовному кумиру.

Гунтер Дуда обращал свой взор на сегодняшние литературные и театральные версии, освещающие события тех давних лет: «С 1979 года на западных театральных подмостках действие разворачивалось в иной плоскости. Издевательский спектакль «Амадеус» Петера Шеффера подавался под дикими заголовками: «Убийство Моцарта. Это все-таки сделал Сальери. Сальери на месте преступления. Животная зависть посредственности. Они убили нашего Моцарта!». Подобное руинирование памятника Моцарту окончательно опустившейся и пошлой эпохой – тут и смерть в сетях интриг, и психологическая война (Сальери) – успешно отвлекали от главного: от культовой смерти в угоду эзотериков!

Объективней и серьезней подошел к этой задаче Ханс Унгар. «Сальери – Процесс (как и его «Aqua toffana») изобразили судебный процесс с довольно хорошими за и против. Несмотря на некоторые второстепенные ошибки, эта пьеса… довольно точно передавала расстановку сил, пусть даже и с досаднейшей аргументацией. Но так как автор занял публику только личностью Сальери и не выводил на подмостки масонскую эзотерику, то обвиняемый в отравлении Сальери может быть легко оправдан из-за недостатка доказательств». Так и Дуда (как и некоторые другие авторы) до сих пор пребывали в заблуждении, что масоны все-таки как-то причастны к смерти Моцарта.

Представить доказательство, что Моцарт был отравлен, в самом деле чрезвычайно трудно (например, найти письменную запись исповеди Сальери). А вот с портретом Франца Ксавера Зюсмайра нам повезло: мы его отыскали.