Иван Осадчий - Мы родом из СССР. Книга 1. Время нашей молодости

Пытался поговорить и с дочерью – комсомолкой нашей организации, попросил её не осуждать мать. А она решительно в ответ мне: «Мама неправа. И не защищай её…».

Самая добрая и светлая память сохранилась у меня на всю оставшуюся жизнь и о других учителях нашейбарвенковской (западенской) неполно-средней школы № 2: учительнице русского языка и русской литературы Галине Яковлевне Костянецкой; учительнице математики и всего цикла математических предметов – Валентине Ивановне Бондаренко. Они внесли свою долю, свою «лепту» в моё обучение, воспитание, формирование характера, нравственного облика, в становление человеком. И чувство безграничной признательности, благодарности, любви, доброй и светлой памяти о них никогда не покидало меня. Никогда…

Прекрасным, органическим дополнением, неотъемлемой частью моего человеческого созревания, становления, была сестра Маруся. Единственная. Незаменимая. Несравнимая. Неповторимая. Всё, что в идеале должно быть в человеке, – я находил в своей сестре. Она всего на два года старше меня. Но для меня сестра всегда была образцом высочайшей порядочности, честности, отзывчивости, нравственности, добросовестности, трудолюбия, безупречной прилежности, аккуратности, справедливости, скромности до застенчивости, мудрости и душевной красоты. Я всегда любил её неподдельной трепетной братской любовью и гордился ею.

Такой была Маруся в детские, юные, школьные, институтские, комсомольские годы, в годы своей агрономической, педагогической и общественной деятельности.

Такой она осталась на всю жизнь…

На склоне лет ей была уготовлена трудная судьба. Длительная тяжёлая болезнь и смерть мужа. В 27 лет ушла из жизни невестка – жена единственного сына, оставив на её плечах – плечах бабушки с основательно подорванным здоровьем – заботу о трёх малолетних внуках: старшей девочке не было тогда ещё и шести лет, среднему – четыре, а младшему – девять месяцев от роду. Да ещё рядом 80-летняя мама с искалеченными ногами и постоянными головными болями; страдающий недугами муж; брошенный семьёй престарелый, тяжело больной мамин брат.

На вид хрупкая, как былинка в поле, измождённая неслыханными страданиями и переживаниями – любимейшая сестра моя – Совесть и Гордость Моя – не согнулась под тяжестью свалившихся на её плечи испытаний, устояла, выстояла, не сдалась, не пришла в отчаяние. Это ей вообще не свойственно. Даже в условиях невероятно жестокой, беспросветной нынешней жизни, в условиях кощунственной и циничной псевдодемократии.

И не только не впала в отчаяние, не склонила головы. А ещё нашла в себе силы сохранить верность идеалам, которыми жила всю свою жизнь, отдавать все богатства своей души, совести, сердца, ума, свои знания и убеждения во имя борьбы с жесточайшим злом, обрушившимся на нашу страну, на нашу землю, на наш обездоленный народ, стараясь помочь ему поскорее прозреть, осознать своё положение, исполнить свой долг перед ныне живущими и завтрашними людьми, перед детьми, внуками и правнуками; выстоять перед жутчайшим злом, обильно взращенным в нашей Отчизне – теми, кого иначе, как отродьем рода человеческого, нелюдями, – не назовёшь.

Вспоминая детские и школьные годы (да что там!), вспоминая всю прожитую жизнь, – я в полной мере осознаю, что не быть мне каким вырос и стал, – без прекрасных, добрых, верных, надёжных, безупречных друзей.

О тех, кто был рядом со мной, в зрелые годы, особенно в последнее двадцатилетие, я ещё не раз расскажу. А сейчас не могу не вспомнить, обязан вспомнить самым сердечным словом тех, с кем проходили мои детские и школьные годы, кого я боготворил за доброту и верность в дружбе, за взаимопонимание и взаимовыручку, за надёжность и бескорыстие; за всё то лучшее, что было в них, чем они щедро делились со мною, что я «впитал» от них и пронёс через всю свою жизнь.

К горькому сожалению, большинства друзей моего детства и школьных лет давно уже нет в живых. Многие из них навсегда остались в моей памяти 17-18-летними: их жизни оборваны жесточайшей войной, людоедским фашизмом. Я назову их тогдашними детскими именами, какими мы общались между собой: Павлик Дзюба, Ваня (Вано) Половинка, Коля Власенко. Это самые, самые, самые… И всех троих унесла война. Первые два были сверстниками и одноклассниками сестры, третий – учился со мной в одном классе. Все трое были на год-два старше меня. И этим всё сказано: они стали солдатами и после краткосрочных курсов ушли на фронт в самое трудное время Великой Отечественной в 1941-42 гг. Я же – солдат последнего военного призыва: меня и моих сверстников тоже призвали семнадцатилетними, но уже в ноябре 1944 года. И большинство из нас последние месяцы войны провели в запасных гарнизонах, в полковых школах, в военных училищах, в комендантских частях.