Афанасий Белобородов: Всегда в бою

- Нет, - сказал я, - не могу. Я крестьянский сын и коммунист. Меня приучили трудиться, приучили уважать честный труд, уважать людей труда независимо от их национальной принадлежности. Мне не понять, почему вы, вторгнувшись к нам, испепеляли целые города не моргнув глазом, а теперь, когда война пришла к вам в дом, плачете? Где логика?

- Ах, какая тут логика, - ответил он. - Вы молоды, а уже генерал-полковник, у вас все впереди. А я стар, у меня все в прошлом.

Он был очень расстроен, этот сентиментальный барон, твердил про старинный дом, про стены, увитые плющом, и зимние вечера у камина. А я слушал и мысленно представлял, что было бы со мной, попадись я в его руки в сорок первом...

У меня имелось к нему несколько деловых вопросов, но я решил отложить этот разговор и пригласил Заукена к столу. Однако и рюмка водки не встряхнула прусского барона. Он еще больше раскис, и говорить с ним стало не о чем.

А я думал уже о будущем. Война с гитлеровской Германией закончилась нашей полной победой, и жизнь продолжалась уже под мирным небом. Советским людям под руководством ленинской партии предстояло восстанавливать народное хозяйство, разрушенное войной, осуществлять грандиозные планы коммунистического строительства, обеспечивающие новый взлет экономики и культуры страны.

В те дни мы обобщали опыт боевых действий. И я с особой теплотой вспоминал своих однополчан, героев-гвардейцев - и тех, кто мужественно, не щадя своей жизни, отстаивал Москву, и тех, кто проявил великий наступательный порыв при освобождении родной земли. Сколько пройдено ими фронтовых дорог, сколько пролито крови и пота, сколько выиграно трудных сражений... Почти четыре года на переднем крае, почти четыре года в непрерывных боях. И вот она, наша победа!

* * *

В Москву, на Парад Победы, мы ехали через Кенигсберг. Воспользовавшись остановкой поезда, обошли улицы, посетили форты, казематы которых еще хранили запах пороха. Потом мне неоднократно случалось бывать в этом городе - ныне Калининграде. И каждый раз я шел на одну из площадей и подолгу стоял перед высоким гранитным обелиском, воздвигнутым в честь солдат Великой Отечественной войны.

На обелиске выбита надпись. Я знал ее наизусть, но читал снова и снова:

Вы прославили Советскую Родину,

И Родина будет славить вас вечно.

Отечество воспитало вас героями,

И геройски бились вы за Отечество.

Ваше мужество было беспримерным,

Ваша воля была непреклонной,

Ваша слава - бессмертна!

Примечания

{1}ЦА МО СССР. ф. 1066, оп. 1, д. 4, л.2.

{2}П.Н.Чернышев и И.В.Панфилов - командиры 18-й и 316-й стрелковых дивизий, входивших в состав 16-й армии.

{3}Речь идет не о деревне Мары, которая встречалась и еще встретится в тексте.

{4}ЦА МО СССР, ф. 1066, оп. 1, Д. 4, л. 3 - 4.

{5}ЦА МО СССР, ф. 233, отчет о боевых действиях 4-й немецкой танковой группы, л. 6, 36.

{6}ЦА МО СССР, ф. 358, оп. 5916, д. 66, л. 55.

{7}Комсомольская правда , 1942, 8 января.

{8}ЦА МО СССР, ф. 358, оп. 5916, д. 66, л. 55; ф. 1066. оп. 1,д. 4, л. 4

{9}ЦА МО СССР, ф. 233, отчет о боевых действиях 4-й немецкой танковой группы, л. 1.

{10}Там же, ф. 1066, оп. 1,д. 1,л. 2- 3.

{11}См.: Разгром немецко-фашистских войск под Москвой" М., 1964 с.'69, 85, 87, 111, 176 (схема).

{12}ЦА МО СССР, ф. 358, оп. 5916, д. 66, л. 66.

{13}ЦА МО СССР, ф. 358, оп. 5916, д. 66, л. 70-71.

{14}Ново-Иерусалимский монастырь. - Прим. авт.

{15}40-й полк А. П. Коновалова. - Прим. авт.

{16}ЦА МО СССР, ф. 233, отчет о боевых действиях 4-й немецкой танковой группы, л. 42. "Сибиряки из Хабаровска" - 78-я стрелковая дивизия, "спешенная конница" - 44-я кавалерийская дивизия, "стрелки 1306-го и 1308-го полков" 18-я стрелковая дивизия, "части танковых бригад" 146-я танковая бригада. Прим. авт.

{17}Разгром немецко-фашистских войск под Москвой. М., 1964, с. 91.

{18}Речь идет о 40-й стрелковой бригаде, приданной нашей дивизии Прим. авт.

{19}См.: Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. М., 1974, т. 2. с.33, 35.

{20}ЦА МО СССР, ф. 1066, оп. 1, д.4.л. 5

{21}Там же, ф. 358, оп. 5916, д. 66, л. 83.

{22}Михаил Сергеевич Бесчастный отличился во многих боях под Москвой и был за это награжден орденом Ленина.

{23}ЦА МО СССР, ф. 1066, оп. 1, д. 4, л. 6.

{24}ЦА МО СССР, ф. 358, оп. 5916, д. 66, л. 97.

{25}Последняя публикация повести, под измененным названием ("День командира дивизии"), - в сборнике "Истра, 1941". М., 1975.

{26}"Истра, 1941",с. 253.

{27}ЦА МО СССР, ф. 786, оп. 143020, д. 20, л. 4; ф. 1066, оп. 1, д. 14, л. 23 - 24.

{28}В историческом труде "Разгром немецко-фашистских войск под Москвой" эта ситуация описана так: "...Непосредственно под Вязьмой завязались ожесточенные бои, при этом в весьма трудных условиях для выдвинувшихся туда войск 33-й армии. Ввиду очень плохого состояния занесенных снегом дорог и непрерывных боев остальные войска 33-й армии растянулись в глубину на 75 - 80 км. Противник же, нанеся в это время сильный контрудар в районе Захарово (на реке Воря, западнее Извольска) одновременно с севера и юга, перерезал сообщения прорвавшихся к Вязьме наших трех дивизий и закрыл прорыв своего фронта у Захарово. 33-я армия ввиду этого оказалась в двух разобщенных группировках: три стрелковые дивизии (с командующим армией генерал-лейтенантом М.Г. Ефремовым и небольшой оперативной группой штаба армии во главе с полковником С. И. Киносяном) - под Вязьмой, основная же группировка (во главе с начальником штаба армии генерал-майором А. К. Кондратьевым) - на рубеже Износки и севернее. Вначале этому событию командования армии и фронта не придали особого значения, рассчитывая, что положение будет быстро восстановлено. В район Захарово была брошена небольшая группа, примерно 1,5-2 малочисленных полка пехоты с несколькими танками, под командованием генерал-майора В. А. Ревякина. Для содействия ей были привлечены также части 9-й гвардейской стрелковой дивизии. Однако противник успел закрепиться, и выбить его этими силами не удалось". (Разгром немецко-фашистских войск под Москвой", с. 348 - 349.)