Никита Петров - «Сталинский питомец» — Николай Ежов

В течение двух недель уже было арестовано более 100 тысяч человек {389} 389 Источник. 1999. № 5. С. 85. . Действия по завершению операции в отношении репрессированных по первой категории продолжались не слишком долго. Уже 4 сентября Ежов разрешил региональным управлениям НКВД приступить к работе по второй категории {390} 390 ЦА ФСБ. Ф. 3. Оп. 4. Д. 148. . Первоначальные цифры подлежащих аресту и расстрелам, приведенные в приказе № 00447, были сочтены неполными, и региональные органы получили право — и даже побуждались к этому — обращаться с запросами об увеличении лимитов. Так, в октябре 1937 года Ежов сказал вновь назначенному главе НКВД Смоленска, А.А. Наседкину, что он может получить любые лимиты, какие только ему требуются: «Вычистите свой аппарат, и арестуйте всех, кого следует» и «лучше перегнуть чем недогнуть» {391} 391 ЦА ФСБ. АСД Фриновского. Н-15301. Т. 5. Л. 110–111 (Ежов и Фриновский приняли Наседкина вместе). . Очень скоро многим регионам лимиты были повышены. Например, Западной Сибири был дан лимит в 17 тысяч человек, включая 5 тысяч — по первой категории, но уже в начале октября более 20 тысяч человек было арестовано и почти 14 тысяч из них было приговорено тройками к высшей мере {392} 392 Тепляков А.Г. Персонал и повседневность Новосибирского УНКВД в 1936–1946. С. 254. . Омская область получила квоту в тысячу человек по первой и 2,5 тысячи — по второй категории. 10 декабря глава НКВД Омской области Валухин (преемник Горбача) сообщил Ежову, что 11 050 человек были осуждены по первой категории и 5004 — по второй; он запросил санкцию еще на 50 человек сверх «лимита» по первой категории {393} 393 Гольдберг Г. Слово и дело по-советски: Последний из НКВД // Родина. 1998. №9. С. 87. .

В ответ на обращения подобного рода в период между 28 августа и 15 декабря 1937 года Политбюро санкционировало увеличение лимитов для разных регионов почти на 22 500 — по первой категории и 16 800 — по второй. 31 января 1938 года оно дало санкцию еще на 57 200 человек, 48 тысяч из них — к высшей мере. Политбюро дало распоряжение, чтобы операция по приказу № 00447 была завершена до 15 марта (на Дальнем Востоке до 1 апреля). Однако, хотя во многих областях операция уже завершилась зимой 1938 года, в других она продолжалась до осени этого года. В период между 1 февраля и 29 августа 1938 года Политбюро санкционировало репрессии в отношении еще почти 90 тысяч человек (включая лимиты в 30 тысяч и 20 тысяч соответственно для Украины и Дальнего Востока, утвержденные 17 февраля и 31 июля). Категории здесь не оговаривались, очевидно, речь шла о приговорах по первой категории {394} 394 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 22. Л. 113.127; Geworkjan N. Der KGB lebt. Berlin, 1992. 224–236; Московские новости. 1992. № 25; Труд. 1992. 4 июня; Свободная мысль. 1994. № 7–8. С. 126–127; Известия. 1996.3 апреля; Хлевнюк О.В. Политбюро… С. 189–191. .

Таким образом, операция, изначально запланированная на четыре месяца, растянулась более чем на год. В результате выделения дополнительных лимитов в ходе исполнения приказа № 00447 общее число арестов выросло почти в три раза — до 753 315 {395} 395 Эти и последующие цифры сообщены Арсением Рогинским и Олегом Горлановым (Общество «Мемориал», Москва). . Политбюро дало дополнительные лимиты, составившие 183 750, включая 150 500 — по первой категории. Между тем на местах число расстрелов иногда превосходило разрешенное центром {396} 396 Hlevniuk О. Les mecanismes de la 'Grande Terreur' des annees 1937–1938 au Turkmenistan // Cahiers du Mond russe. 1998. № 1–2. P. 201–202, 204; Чухин И.И. Карелия-37: идеология и практика террора. Петрозаводск, 1999. С. 13, 77. . В целом эта местная инициатива соответствовала политике центра, который постоянно побуждал местные органы действовать именно так. Более того, часть предоставленных лимитов (около 300 тысяч) была одобрена самим Ежовым без формального решения Политбюро. И в таких случаях всегда имела место просьба к центру с соответствующими аргументами об одобрении дополнительных лимитов от местного партийного руководства или НКВД. Она направлялась непосредственно Сталину или Ежову. Наиболее вероятно, что и в этих случаях санкция поступала не от Политбюро, а была резолюцией Сталина на поступающих запросах с мест или же давалась в виде устных указаний Сталина Ежову {397} 397 См.: Hlevniuk О. Les mecanismes… С. 200. .

Например, в сентябре 1937 года Сталин телеграфировал главе партийной организации Дальнего Востока И.М. Варейкису, который, по-видимому, выражал сомнения по поводу арестов, проводимых НКВД: «Приказы Ежова об арестах в Далькрае проходят обычно с санкции ЦК ВКП(б)» {398} 398 РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 57. Л. 107–108. . Еще пример — разрешение Сталина об увеличение лимита на расстрелы в Омской области с тысячи до 8 тысяч человек, или его разрешение (вместе с Молотовым) дать Красноярскому краю дополнительный лимит по первой категории в 6600 человек {399} 399 Тепляков А.Г. Портреты сибирских чекистов (1920–1953 гг.) // Возвращение памяти: Историко-архивный альманах. Вып. 3. Новосибирск, 1997. С. 96; Папков С.А. Сталинский террор в Сибири 1928–1941. С. 213; Московские новости. 1992. № 25. . И вряд ли Ежов брал на себя ответственность и сам, без ведома Сталина, произвольно увеличивал масштаб репрессий. Другое дело — в «национальных операциях». Здесь лимитов не существовало, и руководители местных органов НКВД могли арестовать столько человек, сколько хотели.