Никита Петров - «Сталинский питомец» — Николай Ежов

Во время совещания Ежов и Фриновский разговаривали с каждым из присутствовавших начальников управлений НКВД, обсуждая установленные ими лимиты на арест и расстрел и давая указания о необходимых мерах по подготовке и проведению операции. Миронов сообщил Ежову о «право-троцкистском блоке», выявленном в руководстве Западной Сибири, хотя и выразил сомнения относительно показаний, в которых затрагивались партийные секретари райкомов и горкомов, назвав часть из них «неубедительными». Ежов на это ответил: «А почему вы не арестовываете их? Мы за вас работать не будем, посадите их, а потом разбирайтесь — на кого не будет показаний, потом отсеете. Действуйте смелее, я уже вам неоднократно говорил». Здесь же Ежов впервые заявил Миронову, что «в отдельных случаях, если нужно», по его (Миронова) санкции начальники отделов УНКВД «могут применять и физические методы воздействия» {381} 381 ЦА ФСБ. АСД Фриновского. Н-15301. Т. 7. Л. 34–36. . На совещании Ежов ясно дал понять, что в рамках предстоящей операции «нужно арестовывать по соцпризнаку и прошлой деятельности в конрреволюционных партиях» {382} 382 Юнге М., Биннер Р. Как террор стал «Большим»… С. 222. . Столь определенная и жесткая установка требовала пояснений о максимальном возрасте людей, попадающих под репрессии. Как вспоминал Успенский: «Тут же, на совещании, я подошел к Ежову и в присутствии Фриновского спросил его, как быть с арестованными 70-летними — 80-летними стариками. Ежов мне на это буквально ответил: «Если держится на ногах — стреляй» {383} 383 ЦА ФСБ. Ф. 3-ос. Оп. 6. Д. 3. Л. 409–410. .

Ставшая доступной переписка центра с региональными органами НКВД создает впечатление, как будто бы готовилась крупномасштабная военная операция. Было приказано взять на учет все «враждебные» элементы, вернуть из судебных органов все дела «деревенских, кулацких, повстанческих и церковных контрреволюционеров» с целью их передачи тройкам НКВД для проверки, а также продолжить регистрацию «кулаков, белогвардейцев, карателей, эсеров, меньшевиков». Местное руководство должно было быть вызвано из отпусков. Начальники областных управлений НКВД получили приказ вызвать всех подчиненных им начальников городских и районных отделов НКВД и провести с ними областные совещания, дав на них соответствующие указания.

Примером такого совещания начальников «оперативных пунктов», «оперативных секторов», городских и районных отделов управления НКВД Западной Сибири является «оперативное совещание», проведенное 25 июля в Новосибирске. Глава областного НКВД Миронов объяснил, что операция составляет государственную тайну, и за разглашение любых ее деталей — военный трибунал. Сразу после совещания его участники должны были «первым же поездом» отправиться по местам, чтобы 28 июля приступить к арестам. Западной Сибири был дан «лимит» на расстрел 10 800 человек по первой категории [44] Это число было утверждено решением Политбюро 9 июля, а приказом № 00447 от 30 июля «лимит» по первой категории для Западно-Сибирского края был установлен всего 5 тысяч человек (См. сводную таблицу: Юнге М., Биннер Р. Как террор стал «Большим»… С. 12–150). , но Миронов заверил участников совещания: «Можно посадить и 20 тысяч, но с тем, чтобы из них отобрать то, что представляет наибольший интерес». Кроме того, каждому начальнику оперативного сектора была поставлена задача: «Найти место, где будут приводиться приговора в исполнение и место, где закапывать трупы». Если это место в лесу, то следовало заранее срезать дерн, чтобы потом замаскировать массовое захоронение. Остальные сотрудники не должны были знать ни о месте захоронения, ни о числе казненных, только очень узкий круг посвященных {384} 384 Тепляков А.Г. Персонал и повседневность Новосибирского УНКВД в 1936–1946 // Минувшее. М. — СПб., 1997. № 21. С. 254; Юнге М, Биннер Р. Как террор стал «Большим»… С. 81–83. .

Начало «операции по первой категории» планировалось на конец июля, что явствует из телеграммы Салыня своему заместителю в Омск 21 июля (через два дня его сменил Г.Ф. Горбач). Он настойчиво требовал подготовить ордера на арест, выделить необходимое число чекистов, подлежавших отправке в районы, и оставить в областном центре лишь 50 человек от всего состава для выполнения текущей работы. Операция должна была начаться 28 июля, добавил Салынь {385} 385 ЦА ФСБ. Ф. 3. Оп. 4. Д. 147. Л. 377,385. . Этим объясняется поспешность, с которой некоторые начальники управлений НКВД Северного Кавказа, вернувшись с совещания к местам службы, приступили к операции, не дожидаясь выхода приказа №00447. 29 июля начальник управления НКВД Орджоникидзе Булах сообщил Ежову, что операция против кулаков была начата его управлением заранее; на следующий день главы НКВД Северной Осетии, Чечено-Ингушетии и Дагестана подтвердили и направили свои объяснения по телеграфу {386} 386 Там же. Д. 2308, входящая телеграмма № 22641/1303. . Все они участвовали в оперативном совещании в Москве и должны были знать, что операцию следовало начинать лишь по получении приказа, однако по некоторым причинам они торопились. По всей видимости, операция первоначально планировалась на 28 июля, и удаленные регионы не получили своевременно информации о задержке, а сам Ежов, полагая, что предстоящий приказ будет скоро подготовлен и утвержден Политбюро, дал участникам совещания указание о более раннем сроке.