Никита Петров - «Сталинский питомец» — Николай Ежов

Еще один «ударный» эпизод в деле Ягоды был связан с обвинением его в покушении на убийство Ежова. На допросе он показал, что после своего смещения он пытался отравить нового наркома. 28 или 29 сентября он приказал своему секретарю Буланову распылить в кабинете Ежова ртуть, растворенную в кислоте [33] Для любого, знакомого с химией, показания Ягоды и признания Буланова, подтвержденные на процессе 1938 года, выглядят совершенной бессмыслицей. Ртуть не растворяется в серной кислоте, как это показал Буланов, а лишь в азотной кислоте. И даже если предположить, что использовалась азотная кислота, то получившийся в результате раствор нитрата ртути не является летучим и представляет опасность лишь при непосредственном попадании в организм, то есть чтобы получить отравление, пришлось бы л изать пропитанные портьеры и покрывала. . Буланов выполнил этот приказ с участием порученца Ягоды Саволайнена, а сам Ягода наблюдал за этим. Распыление, якобы, было продолжено и после отбытия Ягоды в отпуск (1 октября) {288} 288 Генрих Ягода: Нарком внутренних дел СССР… С. 134–35, 163–65. . На суде в марте 1938 года Ягода и Буланов подтвердили это показание {289} 289 Tucker R.C., Cohen S.F. The Great Purge Trial. New York, 1965. P. 480, 482, 512, 578. . Позднее, когда Ежов оказался под следствием, было установлено, что он сам и организовал эту авантюру. Ежов утверждал, что он принес в свой кабинет ткань с ртутью, и затем покушение было «раскрыто» — был арестован сотрудник НКВД и принужден к даче показаний, что это было сделано по приказу Ягоды и «право-троцкистского блока». Фриновский показал на допросе в апреле 1939, что Ежов жаловался коллегам на то, что как только он вошел в кабинет, «он почувствовал металлический привкус во рту; из его десен стала течь кровь, и зубы стали расшатываться». Он стал постоянно повторять, что был отравлен в своем кабинете и, таким образом, как показал Фриновский, «заставил следствие получить нужные показания» {290} 290 ЦА ФСБ. АСД Фриновского. Н-1530 Т. 2. Л. 40; Там же. Ф. 3-ос. Оп. 6. Д. 3. Л. 374. .

На процессе в феврале 1940 года Ежов отверг обвинения в том, что он приказал устроить эту мошенническую аферу с отравлением ртутью; по его словам, вскоре после начала своей работы в НКВД он плохо себя чувствовал, и у него начали выпадать зубы. Врачи поставили диагноз — грипп, но Ежов выглядел настолько больным, что весной 1937 года Заковский пришел к выводу, что он, возможно, был отравлен. Начальник оперативного отдела ГУГБ Н.Г. Николаев-Журид, получивший приказ проверить кабинет Ежова, обнаружил в воздухе пары ртути и сделал тот же самый вывод {291} 291 Московские новости. 1994. № 5. .

В июне 1939 года, после ареста, бывший личный врач Ежова из кремлевской больницы В.М. Поллачек показал, что весной 1937 года он был вызван в кабинет Ежова вместе со своим коллегой Виноградовым. Ежов жаловался на плохое самочувствие и металлический вкус во рту. Анализ мочи Ежова не дал результатов, однако десять или двенадцать дней спустя врачи были вызваны снова и им предъявили результаты анализа мочи Ежова, произведенного в клинике биохимика профессора Б.И. Збарского, при котором были обнаружены следы ртути. Поллачек и Виноградов после этого лечили Ежова до ноября 1937 года {292} 292 ЦА ФСБ. Ф. 3-ос. Оп. 6. Д. 2. Л. 163. . Много лет спустя сам Збарский рассказывал писателю А.П. Штейну о том, как в 1937 году Ежов предъявил ему показания Ягоды о том, что он (Ягода) давал Збарскому указания отравить Ежова. Персоналу было приказано обработать кабинет Ежова ночью дезинфекционным препаратом, содержащим ртуть (он назывался «бактерицидом Збарского»); занавески на дверях надо было обработать специальным пульверизатором, а окна и двери оставить закрытыми до утра {293} 293 Тополянский В. Вожди в законе. Очерки физиологии власти. М., 1996. С. 314; Збарский И.Б. Жизнь мумии и судьба человека: Из воспоминаний хранителя тела Ленина // Отечественная история. 1993. № 5. С. 163. .

Во время кампании по реабилитации, в конце 80-х годов, было подтверждено, что Ежов сам осуществил инсценировку дела об отравлении ртутью. Николаев втер ртуть в ткани и обивку мебели в кабинете Ежова, а потом инсценировал их обнаружение. Сотрудника НКВД, имевшего доступ в кабинет, избивали на допросах до тех пор, пока он не признался в том, что совершил отравление (это был Саволайнен), а банку с ртутью, которую подбросили ему домой, в нужное время «нашли» и представили как «доказательство» {294} 294 Реабилитация: Политические процессы 30–50-х годов. С. 238–39. .