Андрей Зорин - Появление героя. Из истории русской эмоциональной культуры конца XVIII – начала XIX века

И. Виницкий, анализирующий эту запись Тургенева, не вполне точно приписывает мысли, с которыми спорит автор дневника, самому Беме (Vinistky 2015: 43–46).

Отправившись на следующий день к заутрене по случаю своих именин, Андрей Иванович обратил внимание на цитату из псалма, имевшую, как ему показалось, «некоторую связь с этой пьеской» (271: 16 об.). «Зима» произвела положительное впечатление и в кругу розенкрейцеров. И. В. Лопухин решил напечатать ее и отослать Ростопчину в качестве дополнительного аргумента в поддержку ходатайств об определении Тургенева в лондонскую миссию (271: 32).

Савинское – подмосковная усадьба И. В. Лопухина, где Тургеневы часто и подолгу гостили в 1780-х годах, до ссылки Ивана Петровича в Симбирскую губернию (об усадьбе см.: Гаврюшин 2001).

Е. К. Беспалова и Е. К. Рыкова, впервые опубликовавшие с небольшими купюрами эти заметки, утверждают, что, «говоря о „дурных мыслях“, появляющихся в голове юного Андрея, можно полагать, что он имел в виду то положение отца, в котором Иван Петрович вынужден был находиться в то время, то есть ссылку старшего Тургенева» (Беспалова, Рыкова 2011: 130). Представляется, что записи Андрея Ивановича не дают никаких оснований для подобного истолкования.

22 августа после того, как он несколько дней читал «журнал Карамзина», Тургенев сообщает, что «на постеле читал Геснера. Он мне в самом деле показался таким, каким описывал его г. Карамзин» (269: 8). В «Детском чтении» был напечатан целый ряд переводов идиллий Гесснера и идиллия, посвященная его памяти, сопровождавшаяся, как пишет Э. Кросс, «послесловием, где в стихах и прозе воздавалась дань покойному писателю» (Кросс 1969: 214–215).

Цитата из стихотворения Карамзина «Послание к женщинам».

Тургенев уехал в Петербург только через год, но не забыл о своем давнем намерении – в одном из первых писем, посланных родителям, он просил передать привет Карамзину и особо поблагодарить его за «Детское чтение» (см.: 1231: 28; ср.: Истрин 1911: 70), а в следующем письме повторил, что очень бы «желал, чтобы Карамз<���ин> видел изъявление моих сердечных чувств к нему» (1231: 29 об.).

Ср.: «Она упала на мои руки и после минутного молчания, сквозь теплый ручей катящихся слез произнесла прерывающимся голосом: „Люблю тебя!..“ В эту минуту душа моя наслаждалась небесным блаженством, утопала в море сладостей! Я заключил в свои объятия любезную – на сердце моем слышно было биение ее сердца, каждый вздох ее влетал в грудь мою и вырывался оттуда с моим вздохом, ее и мое имя попеременно умирало то на ее устах, но на моих… Но я молчу и оставляю вам чувствовать эту сцену, ее описывать невозможно» (Измайлов 1979: 155).

Единственный отрывок из перевода, который Тургенев опубликовал под тем же заглавием «Письмо к другу», также связан с темой детства – это письмо от 9 мая из второй части, где Вертер рассказывает, как он посетил места, где жил мальчиком (см.: ПППВ XIX: 107–108).

«Где я Природу полюбил, / Ей первенцы души и сердца – / Слезу, улыбку – посвятил. / И рос в веселии невинном, / Как юный мирт в лесу пустынном» (Карамзин 1966: 60).

Брошюра «Черты из жизни <���…> игуменьи Серафимы С.» опубликована анонимно, но экземпляр РГБ (шифр R 453/30) содержит дарственную надпись: «Возлюбленному в Господе отцу иеромонаху Леониду на память от князя Дмитрия Урусова. Апреля 4 1861», сделанную теми же чернилами, что и многочисленные авторские исправления в печатном тексте. Это позволяет атрибутировать ее литератору и шахматисту Дмитрию Семеновичу Урусову.

Небольшой фрагмент из «Автобиографии» на английском языке см.: Russian Women 2002: 274–279.

А. Н. Неустроев приписывает этот материал издателю журнала П. А. Сохацкому (Неустроев 1874: 775), но содержание не оставляет никаких сомнений насчет авторства.

Клятвы быть «вечно привязанным» к Журавлеву Александр Иванович не исполнил. В 1831 году он писал в дневнике, что «по кончине Мерзлякова» «самым старым приятелем брата Андрея» сделался Кристиан Иванович Герке, и добавлял: «Журавлева считать в числе приятелей не хочется» (325: 40 об.). Вероятнее всего, эта перемена связана со службой Журавлева в качестве делопроизводителя в Верховном уголовном суде, вынесшем приговор декабристам, включая Николая Ивановича Тургенева.